Казалось, он причинил ей боль... Мысль эта на мгновение доставила Туркафинвэ мстительное удовольствие - но лишь на миг. Он тут же устыдился своих чувств.
Лютиен ничего не ответила, и Турко попытался зайти с другого конца.
- Прошу тебя, королевна - присядь, - он заметил, что она кинула взгляд на кресло. А сам отошел к окну, давая понять, что не подойдет больше. Пока она снова не выведет его из себя...
- Тебе здесь плохо и неуютно... Скажи, королевна, могу ли я что-то сделать для тебя? Только не проси отпустить тебя, - торопливо добавил Тьелкормо, догадавшись, чего Лютиен потребует в первую очередь. - Мне больно, что ты грустишь и страдаешь.
Теперь голос звучал почти моляще... Отчасти потому, что ему хотелось извиниться за свою вспышку, а просить прощения нолдо никогда не умел. Многое он отдал бы за улыбку девушки - но пока не получил еще ни одной со дня их первой встречи.

Туркафинвэ вздохнул, в который раз уже подавив вспышку ярости.
- Ты не пленница, королевна, ты... почетная гостья. И я не могу отпустить тебя, потому что ты так и не ответила на мой вопрос - куда ты пойдешь? Королевна, всю твою жизнь тебя охраняли - ты не представляешь себе опасностей, таящихся за пределами скрытых королевств. Если ты встретишь отряд орков - то поймешь, что такое настоящий плен, если только останешься жива...
Он потер ладонями виски, пытаясь взять себя в руки. Настоящий ребенок... Разве можно ее отпустить? Хотя, если быть до конца откровенным - Турко находил весьма вероятным, что эта решительная девушка и с орками бы справилась... Но он не отпустит ее. Никогда.
- Если бы ты могла - хотя бы теоретически - быть счастливой с этим человеком, королевна - я, быть может, и справился бы с собой... Ради тебя. Но это невозможно, со временем ты поймешь сама. Ты ведь знаешь, что я говорю правду, но не можешь признать это... Не нужно, королевна. Просто услышь мои слова.

- Да, я знаю, куда ты пойдешь... И я не отпущу тебя умирать, прости.
Внезапная вспышка ее гнева не оскорбила Туркафинвэ, ведь он, в сущности, ожидал чего-то подобного. И гораздо важнее было то, что она наконец подняла голову... Даже искаженное гневом, лицо Лютиен было ослепительно прекрасным, и Тьелкормо любовался им.
- Прости, если я оскорбил тебя, королевна, - он слегка поклонился, - меньше всего на свете мне хотелось бы этого. Я не могу считать тебя девочкой - я вижу прекрасную деву, прекрасную настолько, что красота эта слепит.
Однако пока он говорил, придавленная было гордость вновь поднимала голову. Это она слишком много позволяла себе... Таким тоном с ним, Туркафинвэ Феанарионом, не говорил никто и никогда. Ее не покорить учтивыми речами, но, быть может, она уступит силе?
И все же он робел, сам себе не признаваясь... Но, клянусь, еще одно дерзкое слово - и терпение мое лопнет!

На мгновение Туркафинвэ потерял дар речи. Зато потом все, что он так долго сдерживал, прорвалось наконец наружу.
- Мне говорили, королевна, что учтивыми речами тебя не завоевать - придворный менестрель твой живое тому доказательство. А я понадеялся... И ошибся. Ты выйдешь отсюда моей супругой - или не выйдешь никогда.
Он говорил резко, но в голосе прорывалась и бесконечная боль... Казалось, что он топчет сапогами хрупкий цветок, который нужно оберегать и лелеять. Тьелкормо резко провел ладонью по лицу, прогоняя глупые мысли. Что за ерунда, она сама напросилась. Эта девушка была удивительно хороша и в гневе... Она будет моей. Любой ценой - будет. Я должен завладеть тобой, Лютиен...
- Когда этот человек погибнет, у тебя не останется иного выбора.

Презрительно-яростную отповедь девушки Туркафинвэ выслушал, даже не показав, как ему больно. За что? Он был учтив и вежлив - и слышал только оскорбления. Ну так она наконец поняла, что плясать под ее дудку он не станет... Рано или поздно Лютиен смирится, вот и все. У нее не будет иного выхода. Вот только ждать он не может...
- Повторим еще раз, королевна - ты не уйдешь отсюда. Быть может, ты предпочла бы плен в Ангбанде - особенно сейчас, в запале - но ты не знаешь, что это такое... А вот я кое-что знаю. Я уйду, если тебе так хочется, но я вернусь. Я люблю тебя, Лютиен, и ты станешь моей... Я подожду. Но недолго.
Желая смягчить угрозу последних слов, он добавил куда более мягко:
- Если тебе что-то понадобится, королевна, тебе стоит только потребовать.
И, слегка поклонившись, вышел.

Их проводили в сам скрытый город - Мелиан прежде не была здесь, лишь слышала рассказы. Точнее, бывала, но... очень давно, столетия назад. Тогда это были пещеры, прекрасные сами по себе, теперь же - великолепный, дивно прекрасный город, чем-то напоминавший Менегрот. Но окружавшая красота мало интересовала майэ, хоть она и не могла не заметить ее.
Гостям выделили покои, по обычаю, делами не занимались с дороги. Однако долго ждать было невмоготу. Где-то здесь, поблизости, была Лутиен... Элу настаивал на разговоре с Ородретом, но Мелиан отчего-то полагала, что первая беседа им предстоит с сыновьями Феанора. Вряд ли они позволят гостям договориться с королем Нарготронда...
Мелиан в их комнате опустилась на стул и задумалась о том, что же теперь делать, как вести себя. Тингол стоял спиной к ней, глядя в окно, но вряд ли любуясь городом.
- Вот мы и в Нарготронде, и если я что-то понимаю - мы под стражей. Может быть, на окнах нет решеток, но там стоят воины со звездой на груди - и таких же я видела в коридоре. Где поместили наших друзей?
Вероятно, сыновья Феанора хотели бы приглядывать за ними - вряд ли это была именно стража, они ведь не собирались бежать отсюда. Но наблюдение Мелиан чувствовала.

Следующие четыре дня Лютиен жила в постоянной тревоге. Плохо спала по ночам и почти через силу заставляла себя есть... Неизвестность мучила ее куда сильнее, чем самые страшные угрозы. Девушке было намного легче, когда она противостояла настойчивости лорда Келегорма... С тех пор, как прервалась мысленная связь с матерью, Лютиен не знала, где родители, что с ними. как они собираются поступить... То, что отец не станет сидеть и дожидаться дальнейшего развития событий, было совершенно ясно... Но сумеет ли он выручить ее? И как, что он скажет этим заносчивым лордам, поправшим самые незыблемые законы? И что ждет в будущем ее саму? Как вырваться отсюда, чтобы продолжать поиски любимого? Как жаль, что люди не владеют осанвэ..

Отредактировано Лютиен (2012-11-09 20:32:25)

Прошло уже несколько дней с их последнего разговора. Четыре дня. Четверо суток Туркафинвэ лишь издалека видел ту, которая отныне стала почти смыслом его жизни. Но прийти к ней он боялся, помня последний разговор... А сегодня, наконец, решился.
К визиту Туркафинвэ готовился долго... Впервые в жизни тщательно выбирал одежду, и - тоже впервые - срывал в оранжерее Нарготронда цветы. Лилии. С этим букетом он и пришел к до боли знакомой двери и остановился, не зная, что скажет, когда войдет. Верный Хуан словно почувствовал настроение хозяина - ткнулся носом в колени, словно отчаянно пытаясь что-то сказать. Тьелкормо свободной рукой потрепал пса за ушами.
- Пожелай мне удачи, друг, - шепнул нолдо и постучал все-таки в дверь.

В эту ночь Лютиен не спала допоздна - сон не шел. Лишь под утро удалось задремать, пригревшись в кресле. Она не слышала, как заходил эльф, приносивший ей еду, а он не стал будить ее. Посему девушка проснулась уже почти в полдень. Сон немного освежил и  взбодрил ее. В конце концов, если она смогла ускользнуть от бдительной отцовской стражи, то найдет способ выбраться и отсюда. Надо только не сдаваться.
От мыслей синдэ отвлек негромкий и такой знакомый стук в дверь. Опять... Но, с другой стороны, Лютиен ощутила облегчение. Уж лучше резкий разговор, пусть даже  на  повышенных тонах, чем одиночество в неизвестности...
- Войдите, - помедлив, отозвалась она. В голове мелькнула горько-ироничная мысль - она, пленница, имеет возможность вести себя как  хозяйка... Зачем лорды создают для нее такую иллюзию? Думают, она так быстрее сдастся?

- В таком случае будем ждать его прихода,
- Да. И надеюсь, что он не станет задерживаться.
Хорошо бы король и правда поторопился... Он уже должен знать, что они здесь. Тингол чувствовал нарастающее нетерпение, но не давал ему воли, понимая, что сейчас эмоции - плохая подмога.
В дверь постучали. Тингол заметил, как напряженно посмотрела на дверь жена. Да и сам он почувствовал ощутимое беспокойство.... кто это может быть?
- Войдите, -спокойно сказал он и, отойдя от окна, сел в кресло.
Не стоит показывать вошедшему - кем бы он ни был, - свою слабость.

Услышав слова девушки, Туркафинвэ радостно и немного смущенно улыбнулся. Он готовился к отпору, к гневу, но не к быстрому примирению. Это давало надежду, но Тьелкормо не позволил себе показать ее.
- Ты не можешь обидеть меня, королевна, - нолдо с легким поклоном протянул девушке букет. - Прошу тебя, прими эти цветы... Ты прекраснее любого цветка, даже тех, что цвели на Древах Амана - но лучших найти невозможно. Нет дара, достойного тебя, в целом мире.
Как она красива. Видеть ее все время, смотреть, не отрывая глаз... Коснуться темных, сейчас так коротко стриженных волос - какими же прекрасными, должно быть, были эти косы прежде...
Если бы знать наверняка, что проклятый смертный сдох там, во владениях Тху! Тогда... Почему он не убил наглеца еще здесь, в Нарготронде? Нет. Не думать сейчас о негодяе. Это всего лишь дело времени.

Букет Лютиен приняла с явной неохотой, а слова ее очень расстроили Туркафинвэ. Однако он вновь не подал виду, что задет, напомнив себе, что решил держаться учтиво и даже робко.
- Но ты не можешь запретить мне надеяться, королевна, - покачал головой нолдо, опускаясь по ее приглашению в кресло. Теперь они сидели совсем близко, но все же гораздо дальше, чем ему хотелось бы. Услышав вопрос Лютиен, Тьелкормо покачал головой и, отбросив упавшую при этом на лоб прядь волос, ответил:
- И да, и нет, королевна. Я пришел лишь потому, что не мог дольше не видеть тебя. Позволь мне побыть с тобой.
Последние слова вырвались против воли и прозвучали почти умоляюще. Однако сказанное слово не вернешь, и если девушка укажет на дверь - остаться будет трудно, если вообще возможно... Но непохоже было на то.

- Благодарю за дозволение, королевна, хотя ты ставишь трудное условие. Что ж, будь по-твоему, - Туркафинвэ согласился, потому что не хотел уходить - а главное, полагал, что так оно и к лучшему. Он успеет сказать все, что захочет, позже. Позже... Пока - только любоваться ее лицом и статью, слушать ее голос.
Просьба Лютиен обрадовала Турко - это был шанс начать мирный разговор. Хотя куда больше он хотел бы слушать ее рассказ, а не вспоминать о покинутой клетке. Но отказать нолдо не мог.
- Аман... Это поистине прекрасная земля - земля, созданная Валар для них самих. Там, кажется, даже краски ярче, чем здесь - и никаких слов не хватит, чтобы описать Валинор, даже если бы я был столь же искусен в плетении речей, как мой брат-менестрель. Если бы ты позволила... я показал бы тебе эту землю, какой я помню ее. Белокаменный Тирион в час Смешения Света, - Тьелкормо прикрыл глаза, вспоминая.

От предложения Туркафинвэ девушка резко отказалась, и это было очень неприятно. Разве он посмел бы заглянуть в те ее мысли, которые она не пожелала бы показать?
- Я бы сказал, что ты обижаешь меня недоверием, королевна - но не скажу. Ты в своем праве, - печально ответил он.
А вот следующий вопрос был просто-напросто странным. Что это - невинное любопытство или попытка уязвить? Скорее первое...
- Валар... могут быть разными, - тщательно подбирая слова, ответил Тьлекормо. - Они - Могущества, они правят Аманом, как пожелают. Они прекрасны, мудры и могут многое... если хотят. Мне приходилось общаться близко лишь с Ауле Кователем и с Охотником, Оромэ. Это он некогда подарил мне моего друга - Хуана... Ты ведь уже знакома с ним? - при упоминании собаки Турко тепло улыбнулся.