- Не спрашивай меня пока... Скоро ты все узнаешь. Но я не хочу, чтобы ты... Останься чистым, Бельчонок. Не повторяй моих ошибок, не надо,
Ниэллон вздрогнул, как будто его ударили, и посмотрел на друга. Ответил не сразу, собираясь с мыслями.
- Остаться чистым? - в его голосе слышалась обида и горечь, - То есть ты считаешь, что я должен со спокойной душой отпустить тебя делат глупости и радоваться, что сам рук не замараю?
Он понимал, что Орикон не хотел его обидеть или задеть. И все равно было больно.
- Ты не хочешь, что бы я - что?
Ниллон пристально посмотрел другу в глаза.

- Радоваться ты этому не сможешь..,
- Да неужели?- Ниэллон оветил поначалу довольно резко, а затем, посмотрев на друга, почувствовал угрызения совести. Зря он так, наверное. Видно было, как сильно переживал Орикон.
- Я поклялся отомстить,Кто-то должен остановить то, что они здесь творят... Иначе они и вовсе распояшутся. Кто может стать следующим? Ребенок, который не так взглянул?
Ниэллон не был удвилен услышанным. Наоборот, именно это он услышать и ожидал...
- Орикон... и как ты собираешься мстить? Убить феанорингов? - тихо спросил он.

- Не знаю.., Как получится... Но я должен показать им, что в этом городе не все их боятся, как бы они не старались. Но тебе не надо... Не становись таким, как они. Достаточно, что я таким стану...
- Ты с ума сошел?- в голосе Ниэллона был почти ужас, - Чего ты добьешься, став таким, как они? Неужели месть - это единственный способ доказать, что ты не боишься?
Нет... этого нельзя было допустить. Орикон был готов погубить себя ради... непонятно чего!
- Я не стану таким. И тебе не позволю.- упрямо сказал Ниэллон.

- Да не пугайся ты так... Я не собираюсь, как они, посягать на чужое или издеваться над беззащитными... Но, как ни крути, они наши родичи, и бросив им вызов, я совершаю то же преступление, что и они в Альквалондэ.., Пообещай мне, что если тебе придется с ними драться, то не ты ударишь первым... Я не хочу, чтобы ты пятнал себя подобным.
- Ничего я тебе обещать не буду! -упрямо заявил Ниэллон, - Нет... одно могу пообещать. Я сделаю все, чтобы ты не губил сам себя подобным. Но если не будет иного выхода - буду рядом с тобой, что бы ты там ни говорил.
Ниэллон не понимал, зачем это другу нужно, что он докажет таким образом. И очень боялся за него.
- Я не собираюсь доказывать им, что не боюсь. Все равно не поверят... Но я дал слово и не могу его нарушить.
- Какое слово? Отомстить? Орикон... ну вот поверь мне... ничего, кроме беды, эта месть не принесет!

- У меня уже нет пути назад, Если я отступлю сейчас, они будут думать, что способны запугать кого угодно...
- А если ты станешь мстить, они будут думать, что ты не лучше, чем они. И разадавят тебя, а потом все повернут так, что ты сам виноват. И не только ты.
А еще и Ородрэт, и Мелиннаро, и все те, кто поддерживал Орикона. И это будет отличный повод для очередных раздоров и очередная попытка прибрать к рукам город. Пообщавшись, пусть и недолго, с Куруфином, юноша понял, что этот нолдо умеет все поворачивать так, как нужно ему. Не брезгуя, судя по всему, никакими средствами для достижения цели. Видимо, это фамильная черта.

- Ладно... Пойдем домой тогда, раз в лазарет не хочешь...
Ниэллон не дождался ответа от друга. Выглядел тот каким-то... усталым, почти безразличным ко всему. И это очень тревожило юношу. Он так и не понял, удалось ли убедить Орикона отказаться от идеи с местью. И подозревал, что скорее всего - нет.
- Я... могу и в лазарет. Домой не пойду сейчас - мои испугаются.
Он сильно подозревал, что на лице  точно остались следы побоев - судя по ощущениям. Вряд ли лорд Куруфин озаботился лечением таких пустяков. А родители еще не до конца пришли в себя после его возвращения. Мама - это видно было - еле сдерживала слезы, глядя на шрамы, оставленные пленом. Так что лучше уж в лазарет. Можно сказать, например, что он с лошади упал.
Ниэллон вздохнул и прислонился к стене, прикрыв глаза. Силы, те немногие, что еще были, как-то сразу ушли. Голова болела и кружилась, и было больно и как-то очень тоскливо...

- Пойдем... Надо все-таки тебя долечить как следует. Мы потом закончим это разговор...
Ниэллон посмотрел в глаза другу.
- Ты обещаешь мне, что не станешь ничего делать один? И если решишь что-то, то сажешь мне?
Очень тревожно было за Орикона. То, что он задумал, казалось юноше страшно, чудовищно неправильным. И он боялся, что тот совершит какую-нибудь непоправимую ошибку. Месть вообще никогда никому ничего хорошего не приносила... это он знал точно.

- Обещаю
- Спасибо.
Ниэллн знал, что если уж друг обещал, то слово свое сдержит. Поэтому больше говорить на эту тему не стал. И послушно вошел в лазарет.
Целителей возвращение пациента, да еще в таком виде, мягко говоря, удивило и расстроило. Юноша довольно убедительно соврал насчет падения с лошади и получил порцию наставлений о том, что глупо садиться в седло, не до конца поправившись. Разумеется, согласился с этим и обещал впредь быть осторожней. Он очень надеялся, что ему поверили, - о ссоре с феанорингами наверняка знали многие.
Уже будучи уложенным в кровать после обработки синяков и ссадин, он спосил Орикона:
- Ты сейчас домой пойдешь? Зайди по пути к моим, скажи, что со мно все в порядке, ладно?

- Я могу зайти к твоим... Только... Ты не против, что я тут пока побуду, с тобой? Дома... мать спрашивать начнет, где был. Не надо ей знать...
- Конечно, я не против. Просто подумал, что ты сам хотел домой... ты ведь устал наверняка.
Пусть Орикон не пострадал физически, но морально ему было, наверное, тяжелей. И намного.
- Скажи... нет, не подумай, что это упрек, ни в коем случае... почему ты ничего им не сказал?
Феаноринги пытались доказать, что из-за гордости и глупости. Но Ниэллон ни за что не смог бы поверить в это.

- Я не верил им... Когда Тьелкормо сослался на некий источник, от которого им все известно, я попросил назвать имя. Если бы он сразу сказал, что это лорд Ородрэт, я бы ничего не стал скрывать. Проверить было бы просто... Но он почему-то не пожелал ответить. Я и решил, что он просто хочет вызнать правду обманом... И использовать мое признание против лорда Ородрэта и Мелиннаро
- А если бы он соврал, что это лорд Ородрэт? Просто, чтобы надавить на тебя? Проверить было бы просто, но только потом, а тогда тебе пришлось бы поверить или не поверить...
Находясь в подвале и привязанный к стулу, Орикон вряд ли мог точно узнать правду. Конечно, можно было послать королю осанвэ, но ведь его можно было послать и так... просо спросить не лжет ли Келегорм. Наверное, другу просто не пришло это в голову - немудрено, нетрудно было растеряться в такой ситуации.
- Я словно в ловушке, Бельчонок... От меня ждут, что я буду что-то делать, смогу стать полезным... А я не знаю, чем. Правда не знаю. Что бы я ни делал, я все время кого-нибудь подвожу. Если бы это касалось только меня, было бы легче, но от моих ошибок страдают другие. И прежде всего, те, кто мне очень дорог..,  Я хочу все исправить, пытаюсь исправить, но не получается... Меня жалеют, не понимая, что мне от этого только хуже... Уходя с Королем, я думал, что смогу доказать свою надежность, а вышло... Не смог даже выполнить поручение лорда Ородрэта - уберечь тебя...
- Ну вот еще глупости - меня беречь! Ты что, мой телохранитель, что ли?- Ниэллон улыбнулся и взял друга за руку. - Знаешь... Ты перестань думать, что и кто от тебя ждет. Ты делай то, что считаешь нужным и важным. Давай пойдем к королю или Мелиннаро и попросим их о каком-то поручении. Любом - разведка, еще что-нибудь. Понимаешь,просто Пойдем... я скоро на ноги встану, ты не переживай. День, два - не больше. Синяки и ссадины это ерунда. И увидишь - никого ты не подведешь!Обещаю, что не буду тебя жалеть.
Если действовать, то все изменится. И жалость перерастет в уважение.

- Когда Куруфин назвал имя, я послал лорду Ородрэту осанвэ, он подтвердил, что это правда... Но до этого мне и в голову не могло прийти, что феаноринги пойдут с таким вопросом к нему...
- Да, я понял. Видимо, они спросили у Ородрэта, и он предпочел рассказать все, как было, чтобы не было искушения додумывать всякие небылицы. Знаешь, меня вот не удивляет, что они к нему пошли... Они чувствуют себя хозяевами города.
Ниэллон нахмурился. Зачем нужно было вообще раздувать всю эту историю? Неужели только для того, чтобы наказать двух мальчишек за дерзкое поведение? В это совсем не верилось.
- Думаешь, мне доверят такое важное дело, как та же разведка? Я знаю, вы не считаете меня предателем... Но, положа руку на сердце, Бельчонок, я все же совершил очень  серьезный проступок. Пусть не намеренно, но я потерял бдительность...
- Орикон, ты так говоришь, как будто никто и никогда, кроме тебя, не совершал никаких проступков! И вообще, для того, чтобы узнать, доверят или не доверят, надо сначал спросить. Значит, так... Завтра пойдем и все выясним, договорились?
Какой смысл гадать и переживать то, что еще не случилось?

- Это смотря какой проступок... Ты же не хочешь сказать, что каждый второй в этом городе распускает язык в плену. А пойдем мы тогда, когда лекари скажут, что ты к этому готов. Иначе лорд Ородрэт снимет с меня голову и будет прав. А про твоих родителей я и не говорю.
- Нет, конечно, но в плену побывал далеко не кажды второй в городе. И нельзя никого судить, если сам не был в его шкуре. Я... я очень много видел, Орикон - там, в крепости и на рудниках... там всякое бывало. То, что сделал ты и то, за что ты так себя коришь, ни в какое сравнение не идет с тем, что делали другие из страха смерти или каких-то других причин. Так что... мне кажется, тебе нужно оставить прошлое в прошлом и просто жить дальше.
Не оплакивать свои ошибки, не зацикливаться на них... Ниэллон посмотрел на друга. Кажется, ему удалось его хоть немного убедить.
- Лекари долго еще не скажут, уж я то их знаю... А я уверен, что ничего страшного со мной нету, и я через день могу совершенно нормально встать!
Ну вот... теперь с ним все будут носиться...

- Я не смогу успокоиться и просто жить дальше, пока не исправлю ошибку... Но я благодарен тебе за то, что ты дал мне надежду. Удержал от более страшных ошибок...
- Так ведь жить даоьше вовсе не означает, что ты не должен ничего исправлять, если считаешь нужным! Это и есть жизнь. Я просто очень не хочу, чтобы ты душой оставался в прошлом, понимаешь? Снова и снова переживал то, что тогда произошло и впадал в отчаяние от этого.
Это Ниэллон очень хорошо понимал... даже слишком хорошо. Потому что сам раз за разом переживал то, что было в плену, особенно по ночам, когда не было других дел. И знал, что, если позволить себе заново в это окунуться - можно и с ума сойти.
- А я... правда смог это сделать?
Слова друга вызвали у юноши широкую, искреннюю, радостную улыбку.
- Ниэллон... Я все понимаю. Но тебе надо набраться сил. Мне одному со всем не справиться. Ты мне нужен, Бельчонок... Поэтому прошу тебя, не спорь.
- Да есть у меня силы! Подумаешь, пара синяков... Ладно. Два дня. Больше я просто не выдержу!

- Смог... не знаю, как у тебя это получилось, но ты сумел.
- Я рад... правда, очень рад! Знаешь... я ведь тоже очень часто впадал в отчаяние, потому что не знал, как жить дальше. И вообще - стоит ли жить. И поэтому понимаю, как важно иметь хотя бы совсем маленькую надежду. И... кого-то, кто поможет ее отыскать.
Ниэллон никогда не рассказывал о том, что было в плену. Никому. Не хотелось вешать на других то, что он пережил, да и хватало своих мыслей и воспоминаний ночами, наедине с собой... Но сейчас ему очень хотелось доказать другу, что нельзя отчаиваться.
- Три,  Я буду рядом и не дам тебе скучать.
- Зануда, - засмеялся Ниэллон. - Ладно... три и ни минутой больше. Согласен?