Шли недолго, и Берен сто раз порадовался, что пленный орк так удачно выложил им в своих мыслях план Твердыни. Они не только не заблудились в ее коридорах, но и смогли идти с вполне уверенным видом
У порога тронного зала стояли часовые... люди. Адан смерил их презрительным взглядом... предатели. Хорошо, что на орочье морде такое выражение лица было вполне уместно.
Они вошли в распахнутые ворота... Берен почувствовал страх, смешанный с острым любопытством... Посмотрел на стоящий в глубине трон и высокую фигуру на нем. И на корону с тремя сияющими камнями...
- В чем дело, Ингхак? С какой стати ты врываешься ко мне без доклада?
Адана сам себе дал мысленный пинок напомнив, что Ингхак - это он. А то...варежку открыл...
- Я хочу поговорить с тобой.
- Эй... заткни пасть! -рявкнул он на пленника, - жди, пока Повелитель позволит тявкать!
Он вышел вперед и преклонил колено:
- Повелитель, мы привели пленника. Потому и спешили. Простите.
Он покаянно склонил голову.

----------------> из Окрестностей

Двери в Тронный зал распахнулись... Тьелпелоссэ чувствовал, как внутри все сжалось в узел и застыло... Он даже не думал, что будет так страшно. Путь до трона показался юноше бесконечным... Моргот. Сколько он слышал о нем, а вот теперь... Он преодолел себя и поднял глаза, глядя на того, кто сидел на троне. И первое, что бросилось в глаза - не сам Темный вала, а три сияющих пятна у него над головой. Сильмариллы... камни Феанаро. Из-за которых был убит Финвэ и случилось столько бед.
- В чем дело, Ингхак? С какой стати ты врываешься ко мне без доклада?
- Я хочу поговорить с тобой.
- Эй... заткни пасть!  жди, пока Повелитель позволит тявкать!
- Повелитель, мы привели пленника. Потому и спешили. Простите
Государь... зачем же он так сразу? Юноша не сразу сообразил, что надо поклониться, и кто-то из друзей пихнул его в бок. Он склонился перед троном, чувствуя, что страх постепенно куда-то уходит, уступая место возмущению от того,что приходится так унижаться перед Врагом.

НПС Лутиэн

Луитиэн вместе со всеми вошла в открывшиеся двери Тронного зала. Ей казалось, что все ее чувства сейчас были обострены до предела, а может быть, так оно и было. Помещение показалось ей огромным, несоразмерно даже для высокого трона. Огромным и словно кричащим о своем величии. Тут было красиво - очень, но это была не красота залов Менегрота, пусть порой чрезмерно пышная, но - живая, и не строгая и благородная красота дворца в Нарготронде. Здесь в каждом завитке орнамента на стенах, в каждой мозаичной плите на полу, в каждом узоре разноцветных витражей было что-то неискреннее, натянутое, вычурно-искусное. Красота, радующая глаз и подавляющая душу... И на фоне этого камни в короне Темного валы казались неуместно-живыми, слишком простыми, но эта простота затмевала всю роскошь окружающего.
Принцесса почти не слышала, о чем говорили другие, только вместе со всеми поклонилась Владыке Тьмы... И почувствовал легкое касание мысли Эдрахиля. Ответила мысленным же кивком. Я готова... надо только понять - когда...

Здесь,в тронном зале Ангбанда он чувствовал себя более чем неуютно. А сколько эльфов стояло здесь до него, какие чувства они испытывали про виде темной фигуры на троне? Явно не слишком приятное.
Моргот начал расспрашивать орков. Нет, этого допускать не стоило. Да и  позволять какому-то орку  так с собой разговаривать - тоже.
- А я думал, что твоя ручная собачка - Саурон передал тебе привет. Наверное, я ошибся. Может, тогда хочешь сам его услышать?
Рисковавно было, но что делать? Они ведь пришли сюда не просто так. А он -  именно ради разговора с Морготом. И излишняя наглость могла быть именно тем, что заставит его обратить на него внимание. Ну не спускать же такие речи пленнику при подчиненных.
По крайней мере, Финрод очень надеялся,  что у него получится завладеть вниманием валы, хоть ненадолго. Тогда остальные могла бы начать действовать...

- Ты выполнил мое поручение, Ингхак?
- А я думал, что твоя ручная собачка - Саурон передал тебе привет. Наверное, я ошибся. Может, тогда хочешь сам его услышать?
- Я сказал - заткнись! Повелитель... мы... на нас напали на границах. Остроухие... мразь...  наших перебили многих. Но мы им тоже спуску не дали. Вот, одного взяли...
Что-то было не так. Берен хорошо играл свою роль, но эльф чувствовал, что вала насторожился. И Финрод тоже чувствовал это, потому и влез в разговор. Рано... или, может быть, как раз нет? Понял ли Моргот, что перед ним не орки? Или только заподозрил неладное?
Лутиэн дала ему понять, что "слышит" и готова... Теперь нужен был подходящий момент.

- Но ты принес мне то, что я велел? Где оно?
Берен почувствовал, как по спине пополз холодок. О чем говорил Моргот он, понятное дело, даже не догадывался. И сейчас весь их план был под угрозой срыва. А значит... значит, надо как-то выкручивться.
Он склонился чуть ли не вдвое, изображая страх и раскаяние:
- Повелитель... простите... я не успел... эти остроухие сбили все планы! Но я... я все сделаю, клянусь!
Адан пытался заставить себя рассуждать логически и хотя бы предположить, что это за такое "оно", которое он должен был принести. Но в голове не было ни одной мысли на этот счет и к тому же он понимал, что есть очень большой шанс попасть пальцем в небо.
- Отпусти своих ребят. Пусть отведут пленника в третью камеру и отдыхают. А ты мне еще нужен.
А вот это было совсем плохо.. не надо бы уводить пленника. Совсем не надо.
- Значит, он, все же, предал тебя и решил скрыться подальше. Вполне в  его духе. Не будешь же ты говорить, что не знаешь о том, что он  сдал крепость.
Финрод снова решил вмешаться, и на этот раз куда серьезней. Берен почувствовал, что вокруг что-то начало происходить... не так, как в Минас-Тирит, когда король использовал Песню Силы, нет, это было какие-то дргуие чары. Он, не распрямляясь, напряженно следил за тем, что будет дальше.

Музыка... Музыка зала изменилась, страшно и ощутимо, но ведомо лишь ей. Лютиэн не знала, почувствовал ли Финрод изменения в Музыке; но по тому, как король напрягся, девушка поняла: если не знает, так подозревает.
Между тем её подозрения перешли в уверенность-Музыка напела. Моргот знает. Ну или не знает, а догадывается. И вопросы, задаваемые им начальнику отряда лишь способ подтвердить свою уверенность - а когда уверенность будет подтверждена- поглумиться лишний раз над стоящим перед ним, дать уверенность, что все сошло с рук, приласкать и наградить - чтобы затем, когда спокойствие воцарится в душе-низвергнуть вниз-неизбежно и неотвратимо.
Вся она превратилась в нервный комок ожидания, страшась не за себя-за тех, кто пришел с ней, и прежде всего-за Берена.
... Финрод ударил-мгновенно и неотвратимо. Отвлечь внимание Валы на себя, пока они... Пока что - они? Докажут, что они настоящие орки? Нет, эта грань уже пройдена, возврата нет. Едва ли Моргот поверит им сейчас, даже если кинутся вязать непокорного эльфа. Ударят вместе с Финродом? Или попытаются обмануть Тёмного Валу?
Лютиэн кинула быстрый взгляд на Элрахиля. Ждет. Значит,  ждать и ей. Сейчас, как никогда, нужно действовать слаженно.
Лишь бы не было слишком поздно...

Финрод даже не стал вставлять защиту, когда Моргот бросил сое заклятье. Он чувствовал, что это что-то не слишком сильное. Ну и нечего тратить силы на бесполезные попытки, чтобы потом, в нужный момент, их не хватило?
Эльф сел, встряхнул головой,  отбрасывая волосы с лица. И засмеялся.
- Если ты не заметил, я  не выгляжу орком. Или  ты не посмотрел даже?
Слова врага были, конечно, догадкой, но он  мог начать действовать  и по одной догадке, ему не нужны были доказательства. Скоре бы остальные начали действовать, а не ждали. Пока на них не слишком обращали внимание.
А потом Финрод снял чары, порадовавшись, что на всех остальных  их накладывал не он. А то бы ложный облик упал со всех разом.
- Так что ты хотел мне сказать?

Моргот ответил ударом на удар, но - Эдрахиль понял это сразу - вполсилы.
- Я ждал вас...Но не думал, что вы окажетесь настолько глупы, что заявитесь вот так открыто, - Что ж, король Финрод, может, вы все примете свой настоящий облик? Или вам так нравится изображать орков, что предпочтете остаться уродливыми?
Значит, знает и ждал. Что же... тогда тянуть уже не стоит. Эдрахиль видел, как упал друг, как потом сел, смеясь, и что-то ответил. Что именно - он не слушал и не слышал. Это уже было не так важно. Главного Финдарато добился - внимания валы было сосредоточено на нем.
Он почувствовал на себе взгляды - вопросительный Берена и ожидающий - Лутиэн. И едва заметно склонил голову. Пора.
Творить чары - с виду, наверное, просто. Тому, кто видит лишь результат. А на деле - это работа, такая, же как любая другая. Самое главное - распределить силы, чтобы они не иссякли раньше времени... Эльф тихо, пока почти неслышно, начал петь, нащупывая мелодию,нанизывая слова, словно бусины на нить, выплетая рисунок сонного заклинания. Лютиэн - и только она - должна была услышать эту мелодию. Услышать и подхватить...

- Твои друзья, видимо, ждут особого приглашения... Или просто боятся показать настоящий облик?
- Ты так и не научился говорить по существу...
Берену, разумеется, оставалось быть лишь зрителем. Это было.... не сказать, чтобы очень просто. Потому что сейчас им владел страх - за тех, кто был рядом с ним. За тех, кто противостоял чарам Моргота. Даже он, совершенно не знакомый с какой-либо магией, чувстоввал, что воздух вокруг него стал другим. Так бывает перед грозой, когда вот-вот разрязатся молнии и загремит гром, а пока все стихает и по небу расползается черные низкие тучи - словно войска, занимающие позицю перед боем.
Адан понятия не имел, что делают его спутники, что делает Моргот - просто временами ловил пробегающие мимо него - и иногда через него - "разряды" чар. В какой-то момент вала снял заклятие ложного облика, и вместе со страхом Берен почувствовал облегчение, увидев любимое лицо Литиэн вместо орочьей морды... Увидел он и короля, поднявшегося не ноги, и напряженное, сосредоточенное лицо Эдрахиля.
Берен редко обращался с проосьбами к высшим силам, он как-то привык рассчитывать только на себя - годы одинокой борьбы приучили его к мысли, что так оно надеждней. Но сейчас он просил. Неловко, неумело, непривычно, но просил... все равно ведь больше ничего не оставалось.
"Только бы все получилось.... только бы они смогли... А если все будет плохо... пусть придется платить мне. Мне одному..."
Рука смертного судорожно, до побелевших пальцев сжимала рукоять орочьего ятагана.
"Только бы все получилось..."

Одно-единственное заклятие - и личины оказались сорваны с них с такой легкостью, как ураганный ветер срывает с дерева  пожелтевший листок. И разом Лютиэн испытала чувства, в сочетании дающие странную смесь...
Гордость. Гордость за Финрода, сумевшего сдержать удар и ответить не менее сокрушительным.
Боль за Берена, дрогнувшего на какое-то мгновение - но не за себя-за неё, как боялась за любимого и она с тех самых пор, как вдали показались суровые пики Тангородрима.
Последней пришла усталость... "Мы ничего не сможем сделать против него... Ничего..."-билась в голове паническая мысль, и Лютиэн хотелось прервать песню чар, прошептав в ответ: "Ничего..." Но отчаяние владело её душой лишь мгновение; с негодованием стряхнув опутывавшие её чары и наговоры Ангамандо, девушка с новой решимостью затянула песню, сплетая воедино волшбу и Финрода, и Эдрахиля. А заодно добавив и свою ноту-на этот раз-ужаса. В одно из мгновений, очутившись в плену иллюзий чар, Мелькор должен был увидеть то, что боялся больше всего-и надломиться...

Бросая вызов, ты должен быть готов к тому, что встретишь в Песне. Ты должен... оставить все позади, и без сожалний вступить на этот новый путь. Финрод очень надеялся, чо он готов... Мелодия, зазвучавшая ему в ответ, была рваной, грубой. Она вызывала в памяти то,  что ему хотелось бы никогда больше не видеть. Тот холод, что был знаком еще по Аману, холод снежных вершин, сменился еще более сильным. Порывы ледяного ветра вставали стеной, окружая, затягивая.
Где-то рядом билась другая мелодия. Знакомая, но возникшая так не к месту, рано,  слишком рано. Эдрахиль торопился... Нет, эльф не стал сопротивляться этой мелодии. Обеим им... Хоть что-то, но нужно было сделать сейчас, пока не стало слишком поздно.  Вспомнить все то, что несет с собой холод - они, прошедшие Льды, это помнили. Вместе с холодом, рука об руку - шел и сон. Если продолжить чары друга, то можно было утащить внутрь и врага.
Спи... Ты устал.... Здесь тебе некуда и незачем идти....

На какой-то короткий миг показалось, что вала дрогнул, отступил, растерялся. Твердыня, послушная воле своего хозяина содрогнулась вместе с ним своим каменным телом. Но лишь на миг.
Колдовской лес вокруг почти не изменился, только серебристые тени стали сгущаться, уже не маня, но затягивая, и по древним корням пополз густой, зябкий туман. Вала потянул нить его Песни и начал плести ее по-своему. Тяжелые ветви причудливыми лапами легли на плечи, предлагая опуститься на траву, лечь, почувствовать всем телом ее прохладу и закрыть глаза. Эльф ответил новой мелодией, и впереди, в самой чаще, где листва почти не пропускала света, тонкой нитью потянулся солнечный луч. Он шагнул вперед, к нему, сбрасывая одолевшую было дремоту, и лес отпустил его, разочарованно зашумев. А он прислушался к Песне друга. Тот тоже пел о Сне, но другом -обманчиво-спокойном, среди зловеще-красивых в звездном свете ледяных глыб. Во сне приходило тепло, оно обнимало, укрывало мягким одеялом... И Эдрахиль шагнул в ледяную пустыню, не отпуская нить чар, зовя за собой валу, подхватывая Песнь Финдарато.
Спи... со сном придет покой и уйдет холод и усталость... спи... звезды будут хранить твой сон и никто тебя не потревожит... Здесь нет боли, холод успокоит ее и даст забвение... спи...