"Берен, то, сможет он прочитать твои мысли, или нет, зависит от тебя, от твоей уверенность  в своих силах, от того, насколько ты устал, даже. Это всегда так. И всегда есть опасность, что кто-то может перехватить твои мысли. Понимаешь, всегда. Но ведь ты и не будешь посылать какую-то важную мысль, не будь на это веской причины. Каждый раз приходится сравнивать, выбирать, что важнее -  послание, или молчание."
Каждый раз. И не только в осанвэ. Куда чаще могло случиться так, что  кто-то просто испугается и сам, по воей воле расскажет что-то важное. Или по глупости и неосторожности. И никаких чар для этого было ненужно... Так ведь и бывало обычно - что самое простое решение проблемы и оказывалось самым эффективным.
"Берен, неважно, майа он, или нет.  Главное - свобода воли. Это то, что никто, никогда не сможет сломать. Именно поэтому, нас стараются запугать, прельстить, совратить.. Сделать все, чтоы эта наша броня дала трещину. Пока мы сами не позволим пасть этой преграде, никто, ни моргот,  ни Саурон - ничего не в силах противопоставить этому дару единого."
Это был тот дар, который  никто не мог отнять. Иначе,  не стали бы  их враги так стараться, чтобы сломить волю пленников, не было бы ни тайн, ни скрытых городов,  ни самой войны, ни надежды на победу. Вообще ничего бы не было - лишь Стихии, и безвольные игрушки в их руках.
- Я понимаю, Берен... Многие  говорят о том, что такие вещи... неважны для них. Посмеиваются  на людях,  отрицают их важность. Но я не думаю, что им, на самом деле, все равно. Мне кажется,  все же, что они, в глубине души, знают о том, каким должно быть положение вещей.
Он уже давно заметил, что люди, очень часто, делают что-то ч вызовом, словно стараясь доказать, что им безразлично, что правильно, а  сто нет. Стараются казаться хуже, чем они есть на самом деле....

- Похоже на то... А очнется - расскажет. Если захочет.
- Засатвлять его точно никто не станет... Но я думаю, что он сам захочет, ведь тогда мы будем знать, кто он и откуда, а значит - сможем дать знать его родным, что он жив и в безопасности.
А потом и вообще - отправить домой. Эдрахиль заметил выражение лица юноши, с которым тот смотрел на раны.
- Ничего... Это не смертельно. Заживет со временем.
У людей все происходило медленней и трудней. И поначалу нолдо растерялся, не зная, сможет ли помочь вообще. Но смог, и это очень его радовало. А теперь стало понятно, что человек точно поправится.
- Не за что, Еще что-то нужно сделать?
Эдрахиль покачал головой.
- Нет, ничего. Пока точно ничего.
Пока раненому надо спокойно отдыхать. До следующей перевязки его лучше не трогать.
- Надо будет. Наверное, лорд Ородрэт и его отряд сделают это и помогут всем. Их же много.
- Разумеется, сделают. Мы вряд ли сможем ему в этом помочь... Просто хочется, чтобы у них все было хорошо...

- Засатвлять его точно никто не станет... Но я думаю, что он сам захочет, ведь тогда мы будем знать, кто он и откуда, а значит - сможем дать знать его родным, что он жив и в безопасности.
Энвинион кивнул, соглашаясь с этой логикой.
- Мне кажется, вы правы. Если у него остались родные после этой войны, - с тоской проговорил он. Хотелось бы верить в это, но... все бывало.
- Ничего... Это не смертельно. Заживет со временем.
Юноша немного смутился, поняв, что не смог скрыть свои чувства.
- Это хорошо, что заживет! Выглядит жутко, - поежился он. Раны казались очень тяжелыми, но если Эдрахиль говорит, что заживет, значит, так и есть.
- Нет, ничего. Пока точно ничего.
Нет так нет. Это значило, что и сам командир немного передохнет, что радовало.
- Разумеется, сделают. Мы вряд ли сможем ему в этом помочь... Просто хочется, чтобы у них все было хорошо...
- Даже если сейчас все и кончится хорошо, война продолжится, - вздохнул Энвинион. - И что тогда и у кого будет хорошо? Не в наших силах защитить всех...
Даже если они сумеют совершить то чудо, которое они должны сделать. Даже тогда...
- Эдрахиль, - испуганно заговорил юноша, пораженный внезапной мыслью. - Я вот подумал... А когда... если мы добудем Сильмарилл - что же тогда будет?
Как отреагирует Враг? Что будут делать Феаноринги? Безумие...

- Я понимаю, Берен... Многие  говорят о том, что такие вещи... неважны для них. Посмеиваются  на людях,  отрицают их важность. Но я не думаю, что им, на самом деле, все равно. Мне кажется,  все же, что они, в глубине души, знают о том, каким должно быть положение вещей.
- Да, государь. Вы верно поняли... так происходит со многими. Есть такие, которые делают или говорят что-то плохое напоказ, словно бы хвастаются этим. Но это вовсе не означает, что они уверены в том, что ведут себя правильно. Больше того, они могут осуждать сами себя за это, даже ненавидеть... и все равно продолжать. Впрочем, есть и те, кого все устраивает, и они вообще не задумываются над тем, правильно они живут или нет Люди - странные существа...
- Но зачем же вести себя так? Я понимаю, не всегда удается поступить, как считаешь правильным, но чтобы бравировать своей неправотой... Особенно если знаешь, что неправ... Зачем?
Лутиэн совершенно не понимала этого. Зачем казаться хуже, чем ты есть на самом деле?
- Наверное, не может. Но мы уже не помним, какими были люди раньше. И уж точно не знаем, какими они были в замыслах Единого. Но вряд ли он задумал нас такими, какие мы сейчас.
- Раньше... Раньше - это когда, Берен? В Белерианд вы пришли полтора столетия назад - но что было прежде? - вдруг спросила девушка. Она никогда не задумывалась над этим. Когда люди пришли в этот мир? Где? И как?
- Слова... выходит, что уже не имеют. Просто... выполняют свою функцию и все.
- Но... ведь функция слова - это передавать какое-то значение, - возразила Лутиэн.
- Ох, mell... когда ты так говоришь, я даже не знаю, что подумать. То ли начать гордиться, то ли наоборот...
- Гордиться не надо, - она тоже рассмеялась. - Но я сказала правду.

"А если не будет выбора, то там уже не будешь оглядываться, может ли кто-то перехватить твою мысль, или нет.  Да, я понимаю, о чем ты. Наверное, ему  не приходит это в голову. Но... Я не знаю, знает ли он о такой возможности.  Это может сослужить свою службу, но - вряд ли больше одного раза."
А потом - все равно, почувствует что-то, заметит...  Да и просто  - не будешь же все время переговариваться по осанвэ в Ангбанде. Это было бы просто глупо. Осанвэ... Могло пригодится лишь один раз и нужно было очень четко осознавать это.
"Он может предложить очень многое. Для тех, кто готов принять предложение. Ты думаешь, ему все служат из страха? Вспомни того человека, который приходил к нам. Вспомни про мальчишек, которые приходили в камеру - они искренне гордились оказанной им честью.   Для тех, кто ищет власти, денег, славы, Моргот  может предложить не так уж мало."
Все зависело от того, на что ты готов ради достижения этих целей... А они оба знали, что  готовы  некоторые на все. Даже зная, что это не слишком хорошо - считают, что высшая цель оправдывает любые  средства. А есть те, кто вообще не замечает, на что приходится идти ради этой власти. А ведь есть - и такие, котороым нравится  причинять боль, доказывать так своб власть над кем-то.  Это было искажение, но оно было....
- Но тогда зачем они делают это, если осуждают сами себя за это?
Вот этого эльф понять не мог -  как можно было знать, что  делаешь что-то не то, но  продолжать. Это ведь.... И арскаяние-то, тоже, напоказ было. Тогда ради чего? Ради того, чтобы... им посочувствовали, пожалела, похвалили? Так за что?

- Я? Да, стал, наверное. Хоть и не до конца. Но... Ко многому начал привыкать. К смерти, войне, убийству.   Ко всему тому, что здесь происходит.
- Угу... стал... как же. Если бы стал, не пошел бы с нами. Не думал бы сейчас, предал своего лорда или нет... Или я неправ?
Тьелпелоссэ догадывался, что ко многому можно привыкнуть, даже к самому страшному. Но привыкнуть - это одно, научиться спокойнее реагировать на что-то - тоже. Но это не равнодушие.
- Все мы меняемся.  На войне нельзя остаться прежним, это нормально. Если бы у меня был выбор,  остаться там, и остаться прежним, или попасть в Эндор и измениться вот так - я бы, все равно, повторил этот же путь.  На самом деле, я только  об одном жалею -  что... что все это закончится вот так. Поэтому и думаю, что  тебе не нужно продолжать этот поход. Чтобы хоть кто-то помнил о нас
- А если бы у меня был выбор - остаться в городе здоровым и целым или пойти и снова попасть в плен, я бы выбрал второе. Так зачем же ты хочешь, чтобы я остался? Помнить? А кто тебе сказал наверняка, что мы все должны погибнуть? Откуда у тебя такая уверенность? Мы ведь не умирать идем, а выполнять то, что задумали. А помнить... знаешь, найдется кому.

- Надеюсь, что остались.
Энвинион молча кивнул. Кто знает... Хорошо бы этот человек не был одинок. Хорошо бы никто в мире не был одинок, но так же не бывает! Есть войны, есть потери... Грустно от этого.
- Жутко, спорить не стану... Но так выглядит большинство ран. А самые страшные как раз могут выглядеть намного лучше... Когда все на поверхности - лечить проще.
- А, ясно, - кивнул юноша. Он мало смыслил в этих вопросах, а потому слушал командира, запоминая. Авось понадобится. - Эдрахиль, а вы долго учились целительству? И где? В Амане? - с любопытством спросил он.
- Не в наших. Всех - не в наших. Но хотя бы кому-то мы помочь можем, по мере сил. Война, конечно, никуда не денется... Но не может быть так, чтобы всем было плохо.
- Не может, - согласился Энвинион. - Так многим хорошо. Тем, кто был далеко от битв, или тем, чьи родные уцелели... Но и всем хорошо тоже, наверное, быть не может.
И помогать, конечно, надо. Если не можешь помочь всем - надо помогать хоть тем, до кого дотягиваешься. Это было вполне очевидно для него.
- Понятия не имею. Тут очень многое зависит от Тингола, если камень окажется у него. Я представить себе не могу, как он себя поведет. И как поведут себя феаноринги - тоже.
Юноша задумчиво вертел в руках подобранную палочку.
- Да, я понимаю... Мы не знаем, как они поступят, хотя о Феанорингах, боюсь, догадываюсь! Но Завеса не позволит им действовать силой. Но ведь еще есть Моргот. Что, если он, рассвирепев, нападет на эльфов? Мы еще не оправились от прошлой войны...

- Долго... и не могк сказать, что так уж хорошо научился. Этому можно учиться всю жизнь... как, наверное, и любому делу. В Амане.... там не особенно это было нужно. Таких серьезных ран никто, разумеется, не получал, хотя бывало всякое... Но целебные свойства трав, чары... это я начал узнавать там, да. А первое серьезное испытание для моих знаний было уже в Хелькараксэ...
Энвинион слушал очень внимательно.
- А почему вы захотели учиться целительству? И ведь вы воин при том... - мало кто мог совмещать два эти занятия. Еще и поэтому юноша смотрел на Эдрахиля с восхищением.
Хэлькараксе... От одного названия повеяло холодом так, что Энвинион поежился. Но вот про страшные Льды он расспрашивать не посмел.
- Ты прав. Но в тяжелые времена мы начинаем видеть хорошее в малом... В том, в чем не видели раньше.
- Это, конечно, так. Но очень трудно, если честно. Плохое увидеть всегда гораздо легче.
Ну вот хоть сейчас - они же живы, спасены чудом! Это очень, очень хорошо, но думаешь не об этом, а о том, что скучаешь по дому и матери и о том плохом, что ждет впереди.
- Может случится все что угодно, Энвинион...  Но скажи... ты считаешь, что не стоило начинать все это? Ведь с самого начала было ясно, какими бедами может все обернуться.
- Конечно, не стоило, - вздохнул юноша. - Даже если мы раздобудем Сильмарилл - кому это даст что хорошее? Вот только я не знаю, как можно было этого избежать.

- А почему ты думаешь, что не стал? Ипочему думаешь, что меня беспокоит лорд и то, предал ли я его? Может ьыть, мне было просто любопытно, что ты ответишь? И про лорда, и про... все остальное. может быть, я и с вами пошел просто из любопытства?
Глаза Тьелпелоссэ приняли упрямо-сердитое выражение.
- А вот думаю - и все. Не верю я тебе... и не хочу верить. Можешь считать меня наивным мальчишкой, но... все, что я о тебе знаю... все, что видел... не просто тебе любопытно.
Вот зачем так на себя наговаривать? Тьелпелоссэ не понимал этого.
- Кому? Вон тем, из города? Которые считают нас сумасшедшими дураками, бросившими родных из гордыни? Кому она нужна, такая память, когда  в нас будут вот так тыкать пальцами? Или ты думаешь, что кто-то поверит в нашу правоту или раскаится в том, что с нами не пошли? Так не будет этого... Мы для них так и останемся никем...
- Я думаю, что некоторые уже раскаялись... Хотя бы те, что пошли с лордами Ордрэтом и Мелиннаро. Или думаешь, они просто приказу подчинились? А если не они... найдутся те, кто будет помнить, Таларин. Да и... какая разница на самом деле? Мы знаем, что делаем, знаем, что не можем иначе... и что теперь - отказываться от самих себя из-за того, что кто-то будет нас дураками считать?

- И не пытайся... думаешь, это нужно? А вы, эльдар, всегда знаете причину своих поступков?
Лутиэн задумалась над вопросами.
- Наверное, не обязательно, - покачала она головой. - Скажем так... Я всегда могла отдать себе отчет в том, что и почему делаю. Побуждения могли быть добрыми или дурными, или казаться мне таковыми, но я не совершала что-то без причины! И, думаю, большинство эльфов таковы.
Как-то странно даже звучало - не знать причины своих поступков... Не желать ее признавать - возможно, но совершенно не знать?
- Нет... Нет, я не знаю, что тогда было. Расскажи, Берен? Ты должен был слышать больше, чем я.
- Неужели, государь, вам не рассказывали? Легенды говорят, что мы появились с появлением солнца... Уже, конечно, никто сказать не может о том, какими мы были тогда... лучше, чем сейчас или хуже. Если принять на веру идею об искажении... наверное, все-таки лучше. А почему стали такими, как сейчас... ходят разные слухи, которым лично мне совершенно не хочется верить.
Слухи ходили. Даже Лутиэн слышала их - что людей совратил Враг, что на них - его печать, а потому вреить им нельзя... Но такое чаще всего говорили не самые благородные эльфы.
- Верить слухам и правда не стоит - но, Берен, неужели вы совсем ничего не сохранили в памяти? Пусть не в записях, но неужели вы не рассказывали о вашей истории? Неужели родители не передавали детям? - как видно, в самом деле что-то неприятное и горькое было позади... - Жаль, что вы не помните, но, значит, это не самое важное.

"Тогда давай не будем гадать. Тем более, что мы не пойдем никуда до тех пор, пока ты не начишься справляться со своими эмоциями."
Это был слишком большой риск, и они не могли на него пойти. И потом... Финрод был уверен,  что все получится. Обязательно... Просто не нужно торопиться и не пытаться все сделать в первый же день.
"Как отдохнешь, попробуй еще раз. Попробуй... вспомнить что-то определенное, таак, чтобы одно это воспоминание осталось ярким и четким, а  все остальные  не вплетались в него и попробуй показать мне так, чтобы  никакие посторонное мысли к нему не примешивались".
Этобыло дело практики, и только... Чем больше и упорнее  человек будет пытаться, тем лучше у него будет выходить в итоге.
Помнил он... Конечно, помнил. После всех лет, проведенных в  глуши, после предательства... Историю этого предательства знали все, даже эльфы. Обвинять  Горлима было трудно. Но и забыть о том, каую цену все заплатили за его предательство.... и КАК Моргот выполнил свое обещние было невозможно.
-  Я слышал, но очень мало. То, что вы проснулись с первыми лучами солнца на востоке. И то.. что потом ушли оттуда. Из-за тьмы. Но я тогда не стал настаивать на рассказе. А ...рассказчику очень не хотелось продолжать. Может быть, ты расскажешь, от чего твой народ ушел тогда?
Было что-то, темное, злое, что заставило их искать новый дом. Финрод мог догадываться, что это было, но не знал наверняка. А люди... Не стремились вспоминать те времена.

- Теперь будешь со мной спорить, что я не такая сволочь, как могу показаться? И какой же я, по-твоему?
- Буду. А как же.... А тебе так хочется казаться сволочью, Таларин? Зачем? Знаешь.. вот я тебя сейчас разочарую... у тебя это не очень-то получается.-Тьелпелоссэ фыркнул, - Какой? Я не знаю... упрямый, иногда - вредный. А вообще... очень даже неплохой. И вот одно могу сказать точно - с тобой не соскучишься.
Юноша говорил шутливо, даже немного насмешливо, но глаза его оставались серьезными. Таларин был... может быть, немного странным,но за жесткостью и резкими словами было нечто большее.
- Да нет, наверное, не повернуть, и не оглядываться на них. но... Было бы приятно знать, что все это было не напрасно. И что этот поход не станет всего лишь одним  из... смешных анекдоах.  А эти..  не знаю. Ты думаешь, могли они понять что-то?  В связи с чем?
- А для самого себя знать, что все не напрасно - этого разве мало? Анекдоты... они могут быть про все. Пусть будут, если кому-то нравится, нам от этого ни тепло, ни холодно.- Тьелпелоссэ пожал плечами, - Думаю, Таларин. Я даже думаю, что кто-то из них... уже тогда, на совете понимал, что происходит что-то неправильное. Только или боялся или пытался не слушать голоса сердца и разума. А в связи с чем.. да хотя бы с тем, что происходило в городе потом... Или с тем,что спустя какое-то время смотришь на ситуацию совсем иначе. Или еще с чем-то.. я не знаю.]

НПС Таларин

- Я не хочу, Тьелпе. Просто - не боюсь этого. Знаешь, мне кажется, я уже достаточно прожил, чтобы не обращать внимания на то, кто обо мне что подумает.  Немного в мире таких эльфов, чьим мнением я бы поинтересовался.
Очень немного... И оставалось их с каждым годом все меньше и меньше. Не потому даже, что умирали - многие были вполне живы и здоровы. Просто мнение их переставало хоть что-то значить для эльфа, становясь не более, чем еще  одной ничего не значащей мелочью в пути.
- Конечно, дело не в том, что подумает толпа. Но и сам ты должен быть уверен... Что то, что ты делаешь - кому-то нужно. Не только ведь для себя нужно что-то делать.
Эльф фыркнул, весьма скептически.
- А что дает их   колебание, если они, все равно, ничего не делают? Это та же трусость и то же предательство. И можно сколько угодно говорить, что они раскаялись в произошедшем, какой в этом толк?
Если они  будут продолжать делать то же самое.