- А дело не в том, нужна, или нет. Тут  никто знать не может, кроме него, конечно. Но разве предательство от этого  становится меньше?
- Нет, конечно, не меньше, но... Если твой лорд не особенно дорожил твоей верностью, то и не должен был счесть предательством то, что ты его покинул. И выходит, что винишь себя только ты... Хотя, наверное, это самое главное и есть. Вот ты сам... считаешь себя предателем, Таларин?
Получалось какое-то противоречие. С одной стороны Таларин сделал то, что считал правильным, с другой - вроде бы как предал своего лорда. Но ведь лорд давно уже предал сам себя, если творил такое...
- Но ведь ты сказал, что промолчать и пойти за  тем, с кем ты не согласен - значило бы согласиться с тем,  что он прав. Мы все, все, кто сейчас в Эндоре, пошли за Феанаро. Значит, мы все признали, что резня в Альквалондэ была необходимой мерой и  расписались в том, что он прав был.
- Разве все? Я слышал, что государь, его отец и братья не принимал участие в Резне. И король Финголфин тоже. Я знаю, что... они пришли позже, но даже если бы было не так, то они все равно бы не стали убивать! Почему ты тогда говоришь, что они согласились с тем, что делал Феанаро? И почему считаешь, что шли именно за ним, а не по своей воле и ради своих целей?
Вот в это Тьелпелоссэ совсем не верил. Шли... сражаться с Морготом, шли мстить. Шли жить в новых землях. Но разве потому, что шел Феанор? Разве не своим умом принимали решения?
- Не верил, конечно.  Только тогда, когда появилась возможность думать, все уже давно было кончено. Да и потом - тогда это было... единственно возможным решением. А ты - смог бы?
- Я не знаю, смог бы или нет. Правда, не знаю, Таларин... Конечно, приятно было бы сказать - нет, никогда не мог бы. Но... меня ведь там не было. Как я могу сказать наверняка?
Когда все, как один, бросаются в бой, в тот момент веря, что иначе - нельзя... Когда твой лорд, которому ты веришь, как себе, приказывает поднять меч... нет, юноша не знал, как бы поступил тогда. Скорее всего... сделал бы то же, что делали все.
- А есть разница? Все, или нет.  Почему ты так уверен, что правы мы? Разве мы не могли ошибаться?  А правы... были те, кто остался. Они ведь выбрали то, что было лучше для города, для народа.  Почему нет?
- Именно, что не никакой разницы. Я пошел за государем потому что... так велело мне сердце. Потому что верю ему. Потому что... просто не мог остаться. И... если это будет возможно, пойду за ним дальше. Наверное, у каждого своя правота... скорее всего. Но... я предпочитаю платит за ошибки, но делать так, как считаю должным. Для себя.
Тьелпелоссэ не был уверен, что ответил убедительно и логично. Скорее всего, нет... да и орк с ней, с этой логикой. Он ни на одно мгновение не пожалел, что пошел за Финродом, даже в застенке... И ведь Таларин тоже не жалел об этом. Что же тут спорить?
- Знаешь... -зачем-то добавил он, - Я... не хочу возвращаться в город. Не смогу там жить.

- Да, спасибо.
Лутиэн наполнила кружку в меру горячим квенилас, добавила туда немного меда и протянула Финроду.
- Вот, держи... Или помочь?
А обсуждение бранных слов продолжалось. И, судя по всему, становилось все более неприятным для Берена. Который, в отличие от короля, хотя бы ел, хоть и без аппетита. Ничего, это вернется, как вернется и здоровье.
- Я понимаю, что это...  Выражение негативных чувст, не всегда удобное  в обычном разговоре. Но почему... мать? что такого  в этом слове может быть оскорбительного?
- Да... в общем и целом суть вы передали верно. Именно выражение негативных чувств... Почему-то такие выражения очень часто упоминают родственников того, кому они адресованы. Или... хм... его личную жизнь. Иногда... части тела... Но при этом имеются в виду не конкретные личности, а... ну вроде как это метафора такая.
Девушка почувствовала, что окончательно перестала что бы то ни было понимать.
- То есть, пытаясь задеть кого-то, вы браните его мать? - что ж, насколько она знала, эдайн относились к родителям с теми же любовью и почтением, что и эльфы, а значит, это должно было быть оскорбительным. Личная жизнь... Тоже понятно. Задеть кого-то близкого, а не самого противника. Жестоко и не совсем честно, наверное, но... Бывают же, наверное, случаи, когда необходимо быть жестоким. Как с Тху. - Метафора? - теперь Лутиэн окончательно перестала что бы то ни было понимать.
Потом она посмотрела на Берена и устыдилась своего любопытства.
- Тебе неприятен этот разговор... - негромко. - Может быть, лучше не стоит это обсуждать? Или... позже?
Когда она отойдет. Лутиэн понимала, что любимый стесняется ее куда больше, чем Финрода, хотя и не знала, отчего на этот раз.

- Немного, очень немного. Поиски да, самое долгое. Но что мешает поискать ещё тех, кто хоть что-то о тех рудниках знает. Одновременно с разведкой.
- Ничего не мешает, - согласился Мелиннаро, - Тем более, что такие тут наверняка должны быть. Ты знаешь тут кого-то Ниэллон?
Хотя вряд ли... парнишку, как он понял, просто выдернули с рудника, чтобы узнать что-то о Нарготронде. Да и вряд ли он видел в крепости кого-то, кроме орков и палачей...
- В порядке. Просто... вспомнились... некоторые "методы работы"
- Да, я понимаю... прости, что невольно напомонил.
Мелиннаро улыбнулся менестрелю. Не хотелось, чтобы тот много думал о том, что было.
- Угу, не верь. Но и догадками не мучайся. Ни к чему уже.
Принц почувствовал с тоне Лирилина что-то необычное... похоже, тот не очень-то верил в догадливость Тху. Он не стал ничего говорить вслух, при мальчике, но мысленно все же спросил:
"Лирилин... у тебя есть какие-то соображения по этому поводу?"

- Немного, очень немного. Поиски да, самое долгое. Но что мешает поискать ещё тех, кто хоть что-то о тех рудниках знает. Одновременно с разведкой.
- Ничего не мешает, Тем более, что такие тут наверняка должны быть. Ты знаешь тут кого-то Ниэллон?
Ниэллон покачал головой.
- Я видел не всех... а в крепости - так вообще никого. Но не думаю, что знаю кого-то... кроме меня, никого больше сюда с рудника не взяли... но чтобы сказать наверняка, я должен посмотреть, конечно.
Отсюда он мало кого мог увидеть из бывших пленников. Но скорее всего он никого не знал. Ниэллон прикрыл глаза, вновь отгоняя от себя воспоминания... не хотелось давать им волю. Да и силы были уж на исходе. Но при необходимости он был готов снова ответить на любые вопросы.
- Об этом мы уже не узнаем. Разве что случайно. И не верь... никаких ведь оснований нет для этого. Саурон достаточно хитер, чтобы догадаться...
- Угу, не верь. Но и догадками не мучайся. Ни к чему уже.
Мальчик кивнул. Наверное, сейчас действительно было не так уж важно, что произошло. Главное, что все позади. Государь сейчас свободен, пусть и ранен... но он ведь поправится.

"Да мне просто в голов не приходило, что человек вообще способен научиться осанвэ. Я думал, это только эльдар умеют... Знаете, там... - он мотнул головой в сторону развалин, - "Я чувствовал, что вы общаетесь мысленно с другими. И... нет, не завидовал, но... мне хотелось бы так.- он засмеялся, - Думаете, не исчезает? И можно на самом деле помнить все, даже то, что было, например, в раннем детстве? Не знаю, правда... уверен ли я в том, что хочу помнить все, что происходило в моей жизни... а, с другой стороны... иногда ведь только память и остается о чем-то или о ком-то. И есть вещи, которые очень не хочется забывать. Да, вы правы. Сильные чувства... но тольео порой бывает так, что, если это чувства отрицательные, то, наоборот, память нарочно отказывается "воспроизводить" их"
"Я тоже не знал, что это возможно.  Знаешь, думаю, ты первый человек, у которого это получилось."
Вряд ли кому-то  в голову раньше приходило учить людей осанвэ. Он ведь, тоже, не представлял, возможно ли это, и попробовал, скорее, из интереса - возможно это, или нет. Иногда, его интерес заводил эльфа очень далеко.
"Прости, я не хотел, чтобы так вышло.  Ты должен знать про осанвэ еще несколько вещей. Оно тем проще, чем ближе по духу вы с тем,  к кому обращаетесь. Для  близких - никакие расстояния не преграда.  Осанвэ  нельзя заставить, если твоя воля крепка, никто  не сможет прочесть твои мысли без твоего согласия. Если нет, если ты сломаешься, сдашься -  то  ни одна преграда уже не сможет остановить врага.  Все зависит только от тебя, от того,  как сильно ты возжелаешь оставить мысли сокрытыми. И помни главное -  ничто не может  быть сильнее свободы воли..."
Верить в себя... Он надеялся, что этого бужет достаточно, что бы не случилось и был уверен в стойкости Берена. Тот сможет научиться - по крайней мере - не выдаст ничто из своих мыслей Врагу.
И с памятью со своей он справится. Как только поймет,  что нужно делать... И это будет очень скоро.
- Попробуй вспомнить что-то. Зацепись за одно из воспоминаний и разматывай коубок, попробуй вспомнить что-то мелкое, детали...
То, чего раньше не помнил - но мог вспомнить сейчас.
Лютиен налила  квенилас.
- Вот, держи... Или помочь?
- Помоги сесть? - тихо попросил эльф.
А Берен... Покраснел еще больше. Наверное, пора было перестать задавать  подобные вопросы, по крайней мере, вслух. Любоаытство эльфа нисколько не уменьшилось, но продолжать разговор и далее становилось неловко.
- Да... в общем и целом суть вы передали верно. Именно выражение негативных чувств... Почему-то такие выражения очень часто упоминают родственников того, кому они адресованы. Или... хм... его личную жизнь. Иногда... части тела... Но при этом имеются в виду не конкретные личности, а... ну вроде как это метафора такая.
- То есть, пытаясь задеть кого-то, вы браните его мать?
"Я понимаю то, что ты говоришь... С какой целью это делается. Но я не понимаю самой сути оскорблений. Как упоминание... хм, личной жизни... или частей тела может быть оскорбительным?"

- Почему ты думаешь, что  то, что я сделал, не станет предательством от того,  что лорд не задумывался о моей верности? И ведь даже этого ни ты, ни я, не знаем.  Я - да, считаю. Да и не только я, думаю.
- Не знаю, почему, но у меня все равно такое чувство, будто... то,  что ты сделал - правильней, чем то, что делал бы ты, если бы остался со своим лордом. Может быть, это от того, что я считаю тея другом и не могу судить по-настоящему объективно. Но... знаешь, мне кажется, что на твоем месте я бы сделал то же самое.
Тьелпелоссэ чувствовал, что для Таларина это не просто разговор... тот словно выяснял что-то для себя. Что-то важное. Хотя глупо было бы думать, что такие вещи могут быть не важными - верность, долг, предательство... Юноша переживал из-за того, что не может толком ответить на все вопросы. Ему на хватало опыта и мудрости, очень не хватало...
- А разве нет? Не за ним? Когда пришли в Араман, когда   хотели плыть на кораблях, отнятых такой ценой? Разве кто-то воспротивился  ему?
ТЬелпелоссэ, потрясенный этой новой стороной разговора, долг молчал, сосредоточенно хмурясь.
- Знаешь...я ведь.. мне в голову это не приходило.
С одной стороны - было страшно обидно за короля и тех, кто шел с ним. Хотелось крикнуть, что это неправда, что они... а что они? Они ведь сели бы на корабли и поплыли в Эндорэ, потому что иного пути туда не было. По крайней мере так думали они тогда, до того как вступить на лед Хелькараксэ. А с другой - выходило, что Таларин прав. И получалось, что предательство Феанаро в какой-то степени стало благом для них, хотя звучало это как-то... жутковато.
- Твой ответ честен... Но ты должен  подумать и  решить, что бы сделал. Не для меня. И мне можешь даже не говорить. Но ты должен решить это ДО разговора с королем. Потому, что там, куда мы идем, времени на колебания не будет. И ты должен будешь сделать что угодно, если тебе прикажут. Даже убить. Любого. ИТ нас в том числе.
- Таларин...- юноша побледнел, - но.... кто мне может приказать убить кого-то... из вас? Зачем?
Ему вдруг стало страшно. Так, что задрожал руки, а на лбу выступил холодный пот. Кажется, такой страх он испытал первый раз в жизни. И в то же время что-то говорило ему, что он дейтсвительно должен решить это для себя. Пусь даже того, о чем говорил Таларин никогда не будет. И решить не просто на словах, а по-настоящему. Может быть все, что угодно... такое, что сейчас он даже представить себе не может.
- Если... если я пойду дальше... - Тьелпелоссэ сделал над союой усилие, - это будет значить, что я верю своему лорду. Во всем. И... да, я сделаю все, что он мне прикажет.
Только он не верил, что Финрод может приказать такое. И от этого как-то сразу стало легче.
- А если мы вернемся?
- Не знаю... понимаешь... мне кажется, что... я вернусь в чужой дом. Не мой. Не тот.

- А я не буду с тобой спорить. - Таларин  блаженно потянулся на траве. - Вот даже и не собираюсь. Потому, что у каждого - выбор свой собственный.Никто его за тебя не  сделает. И не потому, что просто не хочет - хотя, облегчать тебе  задачу я не собираюсь. Он у каждого свой. Если ты думаешь, что он, такой, был правильным - значит, для тебя он был правильным. Только и всего.
Он не был  святым. И особо мудрым - тоже. Все, что он мог - это предлагать вопросы, через которые он уже прошел сами на которые уже нашел для себя ответы. Да,  в этот раз они стали такими же, как и у мальчишки. В следующий - он бы не дал никакой гарани на это. Все было гораздо проще, и сложнее одновременно.
- А должно было придти. Ты ведь сказал не так давно, что промолчать - тоже с. Еще большее, чем уйти - если ты не согласен с лордом. И ты сейчас обвинил  в предательстве весь второй и третий дом скопом. Может, и справедливо. Опять же, судить не берусь. А, может, и нет. Но заслужили ли они то, чтобы кто-то бросал им такие обвинения в лицо:
Да, наверное, мальчика можно опревдать тем, что он не хотел говорить ничего подобного. И не хотел ведь... А скажи он такое Финроду? Обидел бы ведь и расстроил. Не желая, угу... Вот и выходило, что везде нужно было думать о том, что говоришь. И любая точка зрения могла кого-то обидеть, и очень сильно.
- Почему он может приказать? НАпример, чтобы избавить от еще более страшной смерти.  Например. А может - потому, что это не король будет, а морок с его лицом. Или потому, что мы попадем в ловушку,  сами того не подозревая, и наше... существование поставит под угрозу что-то куда более важное.  Вот так. И тебе нужно решить, как и когда ты будешь его слушать, а когда пошлешь его приказ к Морготу.
Эльф язвительно усмехнулся. А ты думал, что в сказку про героев попал, где все просто и легко, и весь выбор уже сделан  за тебя? Нет уж, сам отдувайся. Нечестно было бы еще и это на короля сваливать.
- Хорошо. Ты уверен, что сделаешь это? Хорошо... Я верю, что ты так и сделаешь. Не  пожалей об этом только.  Мы все вернемся в чужой дом.  К тем, кто без всякого сожаления отправил нас на смерть. И если мы вернемся - придется встречаться с ними, говорить, жить среди них. И постоянно видеть в их глазах - у кого осуждение, у кого вину, у кого непонимание. Постоянно.

- А я не буду с тобой спорить. Вот даже и не собираюсь. Потому, что у каждого - выбор свой собственный.Никто его за тебя не  сделает. И не потому, что просто не хочет - хотя, облегчать тебе  задачу я не собираюсь. Он у каждого свой. Если ты думаешь, что он, такой, был правильным - значит, для тебя он был правильным. Только и всего.
- Так а.... что тут спорить-то? Понимаешь... я ведь и не жду, что кто-то за меня сделает выбор. Как и ты не ждал, наверное. Потому что если позволить сделать это за тебя... во-первых, откуда тогда возмется вера в свою правоту? А во-вторых... -юноша хмыкнул, - будет слишком уж большое искушение спихнуть на другого ответственность. А с тем правильно мы выбириаем или нет... мы должны разбираться только сами.
Он покосился на Таларина, пытаясь понять, действительно ли тот решил, что он ждет от него каких-то решений.. для себя. Нет, наверное, все же не решил. Он, конечно, просто щенок по сравнению с этим эльфом, но не до такой же степени.
- А должно было придти. Ты ведь сказал не так давно, что промолчать - тоже с. Еще большее, чем уйти - если ты не согласен с лордом. И ты сейчас обвинил  в предательстве весь второй и третий дом скопом. Может, и справедливо. Опять же, судить не берусь. А, может, и нет. Но заслужили ли они то, чтобы кто-то бросал им такие обвинения в лицо
- А я не стал бы бросать никому в лицо обвинений. - в голосе Тьелпелоссэ было возмущение, - Потому что никаких обвинений не было и быть не могло. Как я могу обвинять, если никогда не был в такой ситуации и даже сейчас, когда вроде бы все ясно, не в состоянии понять, как поступил бы сам? Не обвинение это... просто... попытка понять... посмотреть со всех сторон на то, что, возможно, вообще выш моего понимания.
Таларин словно бы... провоцировал его. И юноша на какое-то время даже немного разозлился. А потом - как-то очень быстро - злость ушла. Не было для нее причин... скорее возможность чему-то научиться у этого эльфа, порой резкого, даже жесткого, но пережившего и узнавшего столько, что Тьелпелоссэ и не снилось. И еще... Таларин ему нравился. Он сказал, что считает его другом... и очень хотел бы, чтобы тот думал так же.
- Почему он может приказать? НАпример, чтобы избавить от еще более страшной смерти.  Например. А может - потому, что это не король будет, а морок с его лицом. Или потому, что мы попадем в ловушку,  сами того не подозревая, и наше... существование поставит под угрозу что-то куда более важное.  Вот так. И тебе нужно решить, как и когда ты будешь его слушать, а когда пошлешь его приказ к Морготу.
Тьелпелоссэ побледнел еще больше. Речь шла об очень страшных вещах... почти невообразимо страшных. Но... скоро вполне может быть такое, что им всем придется столкнуться с ними. Очень даже наяву, а не в разговоре.
- Первое... это тяжело, но... я понимаю, о чем ты говоришь... Но... неужели невозможно будет отличить морок от правды? Такое и правда бывает? Я очень хочу надеяться, что не будет ни у кого из нас такого выбора. А если будет.... что же.. тогда и стану выбирать. Как смогу.
Разговор и возникшие из-за него мысли заставили юношу забыть о боли и усталости. Он с усилием приподнялся на руках, подвинувшись ближе к стволу дерева. Даром это не прошло, и он закусил губу, пережидая немного.
- Хорошо. Ты уверен, что сделаешь это? Хорошо... Я верю, что ты так и сделаешь. Не  пожалей об этом только.  Мы все вернемся в чужой дом.  К тем, кто без всякого сожаления отправил нас на смерть. И если мы вернемся - придется встречаться с ними, говорить, жить среди них. И постоянно видеть в их глазах - у кого осуждение, у кого вину, у кого непонимание. Постоянно.
- Если я пойду... если только смогу... я приму все, что может быть. И  хотелось бы мне сказать, что не совершу ощибок... но ведь это будет заведомая ложь... Как будет, так и будет, Таларин... только остается надеяться, что я не подведу никого... А что касается дома... не знаю. Правда не знаю, как вернусь туда... И если сейчас ничего нельзя будет с этим поделать... -он кивнул на свои ноги, - и меня отошлют в город... мне больно даже думать об этом.

- Ну прости... Я ведь... просто переживаю за тебя, Энвинион. И, наверное, немного перегнул палку. Не сердись, ладно?
- Да что вы, - горячо замотал головой юноша, - все в порядке!
Мимолетная обида растаяла, будто и не было ее. Правда же, командир беспокоился о нем и хотел только защитить.
- Вы не переживайте, со мной-то все гораздо лучше, чем со многими другими...
Чем с королем, с Лирилином или Тьелпе. Или Ориконом. Гораздо лучше!
- Помочь? Не знаю... Если ты не слишком устал, помоги мне с перевязкой.
- Конечно, Эдрахиль. Я совсем не устал! - тут же кивнул Энвинион и присел рядом с раненным. Перевязывать он немного умел, хотя дальше этого его познания в лекарском деле не зашли. - Вы скажете, что надо делать?
Наверное, подержать что-то или принести-подать. Чтобы один целитель не прыгал.
- А потом было бы неплохо, если бы ты посидел рядом с ним, когда я пойду к Финдарато... сможешь?
- Конечно!
Не оставлять же раненного без присмотра!
Юноша вгляделся в бледное, без кровинки, лицо.
- Кто это, Эдрахиль? Откуда он? Вы не знаете?

"Я знаю, Берен, что ты будешь стараться."
Финрод не сомневался, что адан осознает всю меру ответственности, и сделает все возможное и невозможное, чтобы то его умение никому не навредило. Если бы он не верил в это, то и не стал бы ничему его учить.
"Меня ты всегда сможешь позвать, когда захочешь. Не сомневайся в этом. Перехватть.... Я не знаю. Берен, это будет зависеть от того, кто и что будет думать. Понимаешь, ни эльфы, ни люди, не могут идеально контролировать свои чувства. Если ты допустишь слабость, страх,  сомнения - да,  кто-то достаточно сильный может перехватить сигнал. Но сделает ли он это  в какой-то определенный момент - я не знаю."
Этого, да и, наверное, многого другого, он не мог бы предстказать. И никто. Поэтому, стоило быть осторожным. Лучше было молчать, чем подвергать себя такой опасности.
Наверное, здесь, как и в любой другой ситуации,  нужно было быть осторожным. И.. Соизмерять возможную пользу и возможный вред от использования осанвэ.
"Ты говоришь - что может сделать простой смертный... А что не может? Почему ты думаешь, что ничего? Думаешь, смелость и сила духа - они только у... не знаю, у королей и великих героев есть? Это ведь глупость... Не положение это определяет. И никто не сможет сказать, кто из вас сильнее, ты, Саурон, кто-то... еще.  Не бывает "простых смертных", не принижай себя и свой род."
Финрод грустно улыбнулся.  Зачем он так? Никтоо не может знать своих пределов. И, тем более, не зависит этот предел от того,  смертный ты, или бессмертный, принц, король или простой роххир.  Не этим определялось,  ни сила, ни доблесть...
- Неприличного? Берен, то, что ты говоришь о нас - верно. Для эльфов отношения между мужчиной и женщиной - это естественный процесс, неотделимый он жизни.  И я знаю, на что ты намекаешь,  когда говоришь, что у вас все может быть иначе. Но... Я не понимаю, почему вы,если считаете  такое полоение неправильным,  продолжаете делать такие вещи. А если правильным - разве  есть причины для того, чтобы стыдиться происходящего?

НПС Таларин

- Нет, я не думаю, чтоты этого не  не понимаешь. Но.. Подсознательно каждый хочет, чтобы все в жизни было просто и понятно. И чтобы решили все за него, сказали, что  правильно, а что нет. Можно с этим спорить, можно пытаться принять, но это желание победить сложно.  Думаешь, мне этого не хочется?
Хотелось, и очень. Как хорошо было раньше, когда он был глупым мальчишкой, делившем все на черное и белое. Было гораздо проще и легче жить, и верить во что угодно.
- Ты не думай, что я просто так это говорю. Это... Я надеюсь, чо этот разговор хоть немного мог бы помочь тебе в будузем походе. Не хочу,чтобы такие вопросы сваливались тебе  не голову в самый неподходящий момент. А так, обычно, и бывает.
И это было опасно, опаснее всего остального. И если этот их разговор может хоть чем-нибудь помочь, дать хоть один ответ заранее - значит, он прошел не зря.
- Ты не переживай так. Разберемся. Все равно, нельзя быть готовым сразу ко всему.

- Вот и хорошо.
Инцидент был исчерпан, и Энвинион мимолетно улыбнулся, закрывая тему.
- Это я знаю. Но и за них я переживаю тоже... Но очень надеюсь, что пройдет время и им станет лучше.
- Да, я понимаю... Но вы правы, со временем все поправятся.
Ведь теперь они свободны, есть лекарства, есть целители. Все поправятся, обязательно, иначе и быть не может!
- Разумеется, скажу... Да и не надо ничего особенного. Просто подержи его осторожно, пока я посмотрю, что там с его ранами.
Юноша кивнул и приготовился помогать командиру.
- Нет... знаю только, что он человек... ни имени, ни откуда... он был не в состоянии говорить со мной. А я думал только о том, как бы помочь ему выжить. Может быть, когда ему станет легче, он расскажет о себе.
- Похоже, хадоринг, - Энвинион кивнул на золотистые волосы раненного. - Для халадина высоковат... Наверное, из Хитлума.
Остальное можно было разве что угадывать. По крайней мере, по внешнему виду ничего больше юноша сказать не мог.  Да и неважно это было, Эдрахиль прав. Главное - вылечить.
- Постарайся приподнять его немного и держать неподвижно...
- Да, конечно, - он бережно подхватил раненного за плечи и поясницу и приподнял.

- Да, я понимаю... Но вы правы, со временем все поправятся.
- Разумеется.
Эдрахиль снял повязку и осмотрел раны. Все было вполне благополучно - ни воспаления, никаких других возможных сложностей. Он никогда раньше не лечил людей, поэтому немного переживал, что может сделать что-то неправильно... но, похоже, этого не случилось.
- Похоже, хадоринг, Для халадина высоковат... Наверное, из Хитлума.
- Да, ты прав... скорее всего, хадоринг.
Светлые волосы и глаза подтвреждали слова Энвиниона. Раненый был достаточно молод, но уже не юноша - насколько нолдо мог определить. Наверное, на несколько лет постарше Берена. Обычно в таком возрасте у аданов уже есть семья - жена, дети...Наверное, они оплакивают его, считая погибшим... Хорошо, что он сможет к ним вернуться.
- Да, конечно,
Энвинион старательно выполнил его просьбу. Так действительно быо куда проще, и Эдрахиль быстро и менее болезненно для раненого наложил на рану пропитанную настоем ткань, а затем - чистую повязку.
- Вот и все... спасибо, Энвинион.
Человек еще не вполне пришел в себя и после процедуры перевязки сразу же заснул снова. Эдрахиль собрал грязные бинты и отложил в сторону - потому все это надо будет сжечь...
- Наверное, надо будет узнать, кто из пленных откуда и помочь им добраться до дома... Мы же не будем тут настолько долго...
Некоторые еще очень не скоро смогут передвигаться сами.