Энвинион с бессильной яростью и глухой болью в душе следил за жуткой смертью Нимриля. Первый из них... последний ли? И не лучше ли было напасть на тех орков, не идти с ними? Побоялись... жизни младших берегли. Вот сейчас и платят они...
Эльда уловил и чары короля - смутно, он мало смыслил в чарах - и услышал, как легко майа оборвал их. Но - поздно. Нимриль был уже мертв.
Тело его бросили оркам. Энивинион все так же сидел, отвернувшись, но чавканье, перебранки и жуткий хруст костей не слышать не мог.
"Я не выдам,"
Орикона увели. Куда, зачем...
"Мы знаем..."
Ему сейчас нужнее всех поддержка.

-Привяжите его, - прошелестел Амори, обозревая загон. Когда приказ был выполнен. и эльфа намертво прикрепили к стулу, Амори обернулся. Он был похож на бледную тень - большие бесцветные глаза навыкате. тонкие брови.
-Итак, начнем. Кто вы? Откуда? - говорил он спокойно, будто ответы не интересовали.
-С какой целью пробирались в Ангбанд?
Снова молчание.
-Кто ваш предводитель?
Тишина.
Амори продолжал задавать вопросы. не ожидая на них ответа.
-Очень скоро твой товарищ погибнет. а ты просто приближаешь его гибель.
К пленникам снова вошли орки. отстегнули тихого молодого эльфа и повлекли его прочь. Тот дернулся и весело вслух крикнул.
-Прощайте, melloni.
И пошел навстречу своей судьбе...
Ровно через час товарища Орикона, одного из десяти верных приковали в загоне к стене. На его глазах.
...Веселая наглая ухмылка слетела с лица нолдо, когда он оказался один в загоне, дожидаясь кончины. Он осознавал что погиб. Слишком плотно сидело кольцо на руке. слишком тяжелой была цепь, на которую его приковали к стене, слишком... все остальное.
Сколько ему осталось? Час? Полчаса?
"Чего они медлят? Сколько еще? Когда кончится эта пытка? Давайте уж побыстрее, пожалуйста, нет, дайте мне еще времени, я не хочу умирать, я нехочунехочунехочу… быстрее, умоляю, я не могу ждать так долго… Смертьэтоточтобываетсдругимисмертьэтоточтобываетсдругими...
Шорох. Жизнь — это дар, преподнесенный не ими, и не им отнимать его у меня. Мне даровано счастье не знать срока своей жизни. Они не имеют права отнимать у меня эту привилегию.
Они не имеют права...
Что-то хрустнуло за поворотом в загон. Совсем недалеко... И снова звенящая тишина, столь жестокая и беспощадная... Стены давили на него, казалось, что он похоронен уже под этой толщей камней. Тишина и одиночество. Ни осанвэ от других, ни теплого взгляда друга.
-Ну давай, подходи, тварь. Чего ты ждешь? Подходи. Мы еще поборемся, - он вскочил, глядя с ненавистью в темноту и дергая цепь.
Он кричал изо всех сил. Просто чтобы хоть чуть-чуть потревожить эту неестественную тишину.
- Ну, давайте, я готов! Подходи! Подхо... - он не договорил и, вновь застонав, плюхнулся на камни, прижавшись спиной к холодной бездушной стене.
«Я иду... иду... Потерпи еще немного," - ответила тишина. Нолдо подумал, что если его не уничтожат в ближайший час, то он обязательно свихнется и примется грызть зубами камень. Или цепь. Или собственную руку.
Очередной щелчок. Теперь звук, казалось, доносился откуда-то сверху.Он чувствовал, как медленно плавятся его мозги.
Нет, он бы выдержал пытки, и палачей бы выдержал, и никогда не сказал бы ничего, потому что он нолдо. Но эта тишина и одиночество... Он отчаянно ждал конца.
Тут до его слуха донеслось рычание. Ноги стали ватными, а руки ледяными. Он медленно поднялся. вглядываясь в темноту. Вот-вот оно атакует...
Волк налетел на него всей тушей, впечатывая в стену. Эльда зарычал по-звериному, вцепился руками в оскаленную морду, пытаясь выцарапать ему глаза, хоть что-то.
Почувствовал боль в запястье. Дикую, ни с чем не сравнимую. Вцепился зубами в шерсть. пытаясь прокусить, или придушить тварь, или...
Он прекрасно чувствовал, как волк жрет его плоть, выдирает клоки его мышц, раздирая нервы. Он превратился в один сплошной комок боли.
"Давись, гадина, давись, чтобы тебе кость поперек горла встала" - отстраненно подумал он сквозь пелену боли. Это была его последняя мысль. Затем его поглотила темнота.

Отредактировано Карантир (2013-01-22 23:25:50)

"Проклятье... я идиот..."
На это менестрель только головой покачал. В нынешней ситуации не только то, что всё время наблюдают, вообще всё забыть можно.
"Надеюсь... голова у него будет еще долго болеть... А делать нам нечего... только молчать... и ждать, кода все это закончится"
"Дня два как минимум. Ждать, когда абсолютно всё закончится... Это уже проявление слабости. Жизнь подчас готовит разные сюрпризы. А конкретно вот это... Думается мне, что скоро завершится. Саурон ведь так и не получил информации. Значит будет пытаться снова."
Неутешительная конечно констатация факта. Но, похоже, страшное начало, задачей которого было произвести впечатление, смутить, напугать или даже разговорить, было только первым шагом. Наверняка самым зрелищным. И наверняка действительно скоро завершится.
"Если бы хоть попытаться..."
"Пока что попытки ни к чему не приведут." - вздохнул Лир.
Потом с укоризной наблюдал за попытками Тьелпэ встать. Не вышло. Да и не могло выйти. Ну вот зачем он пытается... Ему-то уж точно лежать нужно.
"Лучше пока не пробуй, растравишь раны, только хуже будет..."
А так хоть возможность всё залечить есть.
Ну а дальше события проносились уже мимо сознания. Так было немного полегче. Хотя... обругать орков и Саурона заодно очень и очень хотелось. Ну или всё-таки убить. Да уж, если бы одним только взглядом можно было испепелить, майа давно уже тут не стоял. Но увы, взгляд, даже самый ненавидящий, поделать ничего не мог. Вот когда можно было пожалеть о своём бессилии. Очень сильно пожалеть. Когда становится ясно, что на кону жизни друзей...
А потом... Потом, как он в принципи и догадывался, наступил конец. Вернее завершение начала. И камера... Большая. И с показательными скелетами в углу. Вроде как пример того, что может с ними случиться, если они продолжат играть в молчанку.

Финрод закашлялся - сильно, до крови и потерял сознание. Это вывело Берена из оцепенения. Почему? Что с ним? Ведь его никто не трогал! Или это очередные чары Саурона? Человек задохнулся от ненависти и рванулся вперед - без толку.
Затем уверил еще одного эльфа. А затем - орки отвязали и их и потащили из камеры. Берен попытался было рыпнуться, но получил по голове уже знакомым мешочком. И еще раз убедился, насколько удачно он действует - тело моментально отказалось действовать и вообще шевелиться. Поэтому он, как и остальные, был благополучно доставлен в темный подвал и прикован к стене. Орки ушли... они остались одни. Хотя кто знает - где и какие уши могли их подслушивать.
- Это что? нам показывают, что бывает с несговорчивыми эльфами?
Тьелпелоссэ явно говорил о скелетах, висящих  в углу. Адан посмотрел на мальчишку - тот явно сильно мучился, потому ему приходилось стоять на искалеченных ногах.
- Наверное... они думают, что мы глядя на них сразу заплачем и все-все расскажем.- адан тоже усмехнулся.
Он посмотрел на Финрода... в темноте не было видно, пришел тот в себя или нет, а позвать Берен боялся - любое имя или титул могли выдать их.

Сознание возвращалось медленно,  и пробуждение было не слишком приятным. Новая камера... На этот раз именно камера, а не пыточная. Темно, сыро, пахло плесенью и чем-то затхлым. Но не разложением. От этого два скелета, прикованные  к противоположной стене,  казались игрушечными в неверном свете. Такие статуи, чтобы припугнуть пленников. А вот руки болели - пока можно было, он предпочел бы стоять.
У кого-то такой возможности не было...
Финрод посмотрел на мальчишку - ему было больно стоять,  а провисеть... Сколько так можно? Час, два - а что дальше?
"Посмотри на меня. Нужно что-то делать с твоими ногами. Вылечить все я не смогу, но помочь... Только ты не должен сопротивляться.  Другого времени и возможности не будет, ты должен вытерпеть это. Молча. Без споров. Иначе потом хуже будет нам всем."
Пока есть возможность...  Это совсем немного времени, та самая пара часов. Потом мальчишка уже ничего не сможет сделать. Хорошо бы он перестал  изображать героя и прислушался к голосу разума. Не было ведь для них другого выхода. Останется Тьелпе - останутся и они все. А нужно было бороться не только отвечая дерзостью врагам, но и пытаться выбраться отсюда.
А потом... Он попробует посмотреть, что с менестрелем. Сил у него хватит на все.

"А ты думаешь... у нас есть шанс отсюда выбраться? Хотя бы небольшой?"
"Шанс есть всегда, в него нужно лишь поверить. Уцепиться, как за спасительную нить и держаться, а вдруг да вытянет."
И низачто не отпускать, как бы не трудно приходилось, как бы ни хотелось разжать пальцы. Ведь жизнь давно показала, что тем, кто не отчаялся и действительно до конца верил и надеялся, помощь и спасение всегда придут. Только нужно не звать заранее смерть... и не ждать её... А пытаться бороться. Умереть всегда успеется, так лучше пусть это будет не в зловонных темницах. И выберутся они все, обязательно все. А если и не все, то по крайней мере те, кто выживет здесь.
"Знаю... но я... не могу ничего не делать"
"Постарайся просто пережить это... В жизни бывают моменты, когда бессилен что-то сделать, что-то исправить. Это нужно пережить, иначе можно потерять себя..."
Моменты, когда понимаешь, что сделать ничего не можешь, да и невозможно что-то сделать. Но нужно пережить, сжать зубы и пережить. Иначе можно погибнуть. Не физически, а душой. Иначе не останется ничего, за что можно бороться, одна лишь боль. Слепящая и выжигающая.
Оказавшись прикованным к стене, Лир встал, стараясь не касаться спиной стены. И вновь огляделся. Тьелпэ, потерявший сознание в то время, когда их тащили сюда из пыточной, очнулся. Ему сейчас было хуже чем всем остальным... А он ещё шутить умудряется. Хотя... правильно делает. Лучше уж отвлекаться на что-то. Ага, скелеты явно произвели впечатление, да совсем противоположное тому, какое предполагалось оставившим их здесь.
- Это что? нам показывают, что бывает с несговорчивыми эльфами?
- Наверное... они думают, что мы глядя на них сразу заплачем и все-все расскажем.
Ну вот. Ещё один шутник. Лирилин уже с трудом удерживался от смеха.
"Это нам показывают, насколько у Саурона ленивые слуги." - мысленно фыркнул менестрель. Осанвэ опять было адресовано Тьелпэ. Берену тоже хотелось ответить какой-нибудь шуткой, да вслух Лир теперь говорить не мог.

- Наверное... они думают, что мы глядя на них сразу заплачем и все-все расскажем.
- Угу... начинаем? Кто первый?
На самом деле плакать хотелось отчаянно. Но не от вида скелетов. конечно... Они казались какими-то ненастоящими, особенно после того, что они все уже видели. А от боли... потому что когда обожженные ступни касались пола, темнело в глазах, а висеть долго не получалось...
"Это нам показывают, насколько у Саурона ленивые слуги."
"Это же сколько лет им лень было тут прибрать..."
Тьелпелоссэ закусил губу, сдерживая стон. Да, пожалуй, смеяться проще, чем просто молчать... Интересно, сколько еще тут торчать вот так придется?
"Посмотри на меня. Нужно что-то делать с твоими ногами. Вылечить все я не смогу, но помочь... Только ты не должен сопротивляться.  Другого времени и возможности не будет, ты должен вытерпеть это. Молча. Без споров. Иначе потом хуже будет нам всем."
Юноша вздрогнул и посмотрел на Финрода.
"Но... как же вы... вам трудно будет... Я же видел, как с Нимрилем... вы же сознание даже потеряли!"
Он знал, что Финрод прав. Если - вдруг! - они смогут бежать, то из-за него все может провалиться. Не тащить же его на себе... Но если государю снова станет так же, как там, в пыточной?
"А он?"- Тьелпелоссэ кивнул на Лирилина, - "Ему же не лучше.... а я бы справился... правда..."

- Угу... начинаем? Кто первый?
- Надеюсь, первым будет Саурон. Когда о нас зубы обломает.
Эльдар, да и человек, пытались шутить. Энвинион встряхнулся и попытался присоединиться.
- Саурон - это да... представляю себе картину: бежит наш всемогущий по двору, слезы кулаком утирает... Зубы-то болят!
Может, не слишком остроумно, но ничего лучшего в голову не приходило. А сломанный зуб у самого здорово болел, так что Саурону подобное желалось как-то вполне естественно.
Он видел, что товарищи переговаривались по осанвэ. Наверное, старались помочь тем, кому хуже всех пришлось... и государь, и Эдрахиль разбирались в целительстве. Сам же он - нет, за что горько винил себя сейчас. Даже помочь не мог... разве что...
Он посмотрел на Эдрахиля.
"Я могу помочь? Хоть чем-то?"
К королю обратиться побоялся - тот и так был измучен после чар в пыточной. Еле пришел в себя... Энвинион улыбнулся Тьельпе.
"Как ты?"
И главное - что с Ориконом и Рамилем? Он попытался дозваться до Рамиля - стена. Глухая. Орикон...
[b]"Ты слышишь меня?"[/b]

Разумеется, гибелью Рамила все только началось. По приказу палача привели следующую жертву... женщину. И, что хуже всего, с ней был ребенок. Совсем маленький...
- Амори! Я прошу!
Синдэ. И явно не только что пойманная... Она знала палача по имени...
- Приковывайте.
- Амории! Ребенка пожалей. Он твой сын, скажи им!
- Она лжет.
Она не лгала, это было слышно. Малыш, обсасывая грязный пальчик, с любопытством смотрел на Орикона. Нолдо не мог повернуть голову, чтобы увидеть лицо палача, но по бесстрастному голосу и так все было ясно...
- Мамоська, хосю домой. Когда домой?
- Выполняйте.
Орикон смотрел, как зверь терзает кричащую эльфийку, даже в последние секунды жизни пытающуюся прикрыть собой ребенка - и молчал. Сердце помертвело, казалось, оно разучилось биться, губы дрожали... В голове болезненно билась лишь одна мысль: "Своего сына... Так не бывает..."

"Скорее всего они настолько ленивы, что не убирали тут совсеи."
Ну и просто потому, что орки. А орки к такому нужному делу как уборка были просто сразу не приучены, да и не приспособлены судя по всему тоже. Ну да ладно, орки они и в Амане орками останутся, а скелеты - это всеже дело рук либо палачей, либо самого Саурона.
Кстати о Сауроне...  Со скелетов шутки перешли уже и на него. А уж представившаяся картинка  Саурона с поломанными зубами и обильным слезоразливом по этому поводу сразу подняла настроение. Жалко только, что в действительности так не будет. Зато Саурону и правда едва ли что узнать удастся. Добыча ему в этот раз досталась непростая. Во всех смыслах слова.
"Немного..." -  Лир посмотрел на Эдрахила. - "Силы тебе пригодятся.  А исцеление посерьезней ему" - он кивнул на Тьелпэ.
Хотя того, судя по всему, и начал исцелять Финрод, но там все было куда сложнее и важнее. А у Финрода самого силы были на пределе.
Слова Финдарато отозвались горечью в душе. Значит уже двое мертвы...  Что же за жестокую игру ведет с ними всеми Судьба... А еще так и неизвестно, что сейчас с Ориконом... Но хотя бы пока что была уверенность в том, что он жив. Это уже было хорошо.

- Надеюсь, первым будет Саурон. Когда о нас зубы обломает.
- Саурон - это да... представляю себе картину: бежит наш всемогущий по двору, слезы кулаком утирает... Зубы-то болят!
- Бедняжка... как же он будет оркам приказы отдавать? Они же не поймут ничего...
Тьелпелоссэ, никогда не страдавший отсутствием воображения, очень живо представил себе эту картину и рассмеялся в голос. Даже боль на миг отступила...
Скорее всего они настолько ленивы, что не убирали тут совсеи.
"Ну нет... не думаю.. тогда тут скелетов было бы намного больше"
Только парочка - маловато для аппетитов Тху.
"Как ты?"
"Вполне сносно... как видишь. Ты сам-то как? Сильно болит?"
Тьелпелоссэ улыбнулся в ответ. А ведь Энвиниону тоже надо было помочь - ему же больно...
- Рамиль мертв
Двое.. уже двое. Юноша опустил голову... А Орикон? Только бы он остался жив...
"А кому легко будет? Тебе? Перестань... С Нимрилем было не так. Он умирал. От боли умирал... А ты - нет. Все будет хорошо, не беспокойся. Это нужно сделать... И за него не волнуйся,  он без помощи не останется."
"Я бы потерпел... Тем более, что вы сами говорите... не умираю же я..."
Тьелпелоссэ посмотрел на короля, но спорить дальше не стал. Знал, что бесполезно, да и не мог не понимать, что Финрод прав...
Он почувствовал осанвэ как легкое, почти ласковое прикосновение. И постарался не сопротивляться, не мешать целителю, несмотря на то, что все равно переживал - вдруг ему все же станет плохо из-за лечения?

- Что делать с эльда?
- Отведите в камеру. В одиночную. Продолжим разговор с ним потом.
Орикон плохо понимал, что происходит. Его отвязали и куда-то потащили... Юноша не сопротивлялся, шел куда ведут, машинально переставляя ноги. Перед глазами стояло чумазое пухлое личико с любопытными глазенками...
Его привели в небольшую камеру, абсолютно пустую - только охапка мокрой соломы в углу. Приковали к стене ушли. Орикон молча сел на солому, не чувствуя холода и сырости...
Привычный мир рухнул. Еще вчера он во что-то верил, к чему-то стремился... Даже плен и муки, в общем-то, вписывались в этот мир... Но то, что он увидел четверть часа назад... Никогда, даже если речь заходила о Морготе, юный нолдо не мог представить себе такого кощунства. Чтобы кто-то, пусть даже враг, мог отдать на смерть своего малыша...

"Да, конечно... я же понимаю. Не знаю, ты же упрямый... Нужно. И поскорей... как ты думаешь, сколько у нас времени в запасе?"
"Упрямый, но разве это причина? Времени в запасе у нас нет... А когда за нами придут - я не знаю. Я бы не рассчитывал на то, что нас оставят в покое."
Могли придти и через несколько минут, и через несколько дней. Саурону нужно было вымотать их до предела, кажется,  он думал, что это что-то ему даст. Странно, раньше он считал майа умнее.
Финрод старался не отвлекаться на разговоры, чтобы не тратить ни времени, ни сил. Он не был уверен, что этого хватит даже на лечение, не то что на что-то другое.
"Я бы потерпел... Тем более, что вы сами говорите... не умираю же я..."
"Знаешь, это не аргумент..."
Ну что же они такие упрямые все?
Он попытался почувствовать раны, а потом - залечить их. Очередная волна боли ударила по нервам, но он только глаза прикрыл, продолжая. Мальчишке, тоже, должно было быть больно... Хорошо бы он ничем этого не показал.
"Терпи, дальше будет хуже."
Боль будет сильнее, зато  сами раны заживут и можно будет хоть немного ходить. Тяжело сначала, но это все, что возможно было сделать. Только бы мальчишка не закрылся...