Палач продолжал развлечение с иглами. Явно решил не отступать и добиться от менестреля хоть какой-то реакции.
- Вряд ли ты сохранишь ногти на этой руке. Да и вообще подвижность пальцев. Ни меч не взять, ни лук, ни арфу... вы ведь, бессмертные, любите музыку?
Лир холодно посмотрел на человека. Смерив его взглядом, резко отвернулся, так ничего и не ответив, хотя очень хотелось. Но замысел палача помнился очень хорошо, да и его желание, высказанное перед началом пыток тоже. А вот, что слова его не столь правдивы, как он хочет показать, было видно сразу. Запугивает. Пока что... Лир конечно не обольщался на этот счёт. Ясно же, что иглы это только начало, хоть кровь из под ногтей идёт уже давно, а пальцы начали медленно неметь.
В это время Берен всёже не выдержал вида пыток и, вскочив, предпринял попытку атаки конвоиров и орков.
- Стой!
Эдрахил. Попытался остановить. Не дать человеку натворить глупостий... Только уже и без того, как и можно было предположить, атака эта почти сразу провалилась... Орков-то было больше...
- Верно. Ему-то ничего пока не будет, а ваши заплатят.
"Да уж лучше мы, чем он..."- промелькнула тревожная мысль. Впрочем, Лирилин по-прежнему выглядел спокойным. Только вот к этому он прилагал уже немалые усилия. Боль в пальцас к каждым мгновением становилась всё сильнее, но всёже ещё вполне была терпимой.

- Стой!
Крик Эдрахиля не остановил адана. Зато остановили конвоиры - те двое, что остались, потому что первый, к удовольствию Берена, согнулся пополам от его удара. Берен выругался - не будь он голоден и ослаблен, его бы и дюжина не скрутила. А сейчас... Человек упорно продолжал вырываться, но тут услышал голос одного из охранников:
- Верно. Ему-то ничего пока не будет, а ваши заплатят.
Это враз отрезвило Берена и заставило взять себя в руки. Сердце словно переместилось в горло и отчаянно стучало там. Адан знал, что его привели сюда именно в расчете на то, что он сломается, не вынеся мучений эльфов. И выложит все, что знает, надеясь на то, что их отпустят. А потом... потом Саурон с удовольствием прикончит их всех. И обернет в свою пользу историю с сильмариллом. Поэтому нельзя было ничего говорить, надо было терпеть и держаться... Только вот сил на это хватило бы... Лучше бы он был на месте друзей... Хотя, наверное, каждый думал так же.
Берен сжал зубы и кулаки так, что ногти вонзились в ладони. И отвернулся, потому что смотреть на все это и не сорваться снова казалось невозможным.

НПС тюремщики для Финрода

Похоже, помогло - эльф слабо дернулся и открыл глаза. Лекарь поднялся на ноги.
- Все, оклемался. Получите и распишитесь.
И вышел из камеры, вместо него зашли трое орков.
Опасаясь за жизнь пленника, цепи надевать не стали, но руки скрутили за спиной. Потом один из орков подошел к пленнику и схватил за волосы, другой рукой достав кривой нож. Развлекаясь, провел им по горлу пленника... появилась тоненькая красная полоска - орк точно знал силу нажима. Повертел лезвием перед глазами эльфа. Потом, когда игра надоела, одним привычным движением отрезал всю охапку волос, небрежным жестом швырнув в угол камеры. Не слишком коротко, так что за остатки все равно можно было удобно ухватить.
- Вот теперь ты готов, красавчик. Ну что, пошли? - пленника поставили на ноги и, не спрашивая согласия, потащили по коридорам замка - из подвальных помещений вверх, к покоям Саурона.

Адор сдержал свое слово. Три ведра, хотя живот стал как барабан. Если бы было разрешение убить пленника. то достаточно хорошего пинка для жуткой и неприглядной смерти. Вода бы сама разорвала бедолагу. О, после такого никто бы из остроухих не оправился в ближайшую неделю. Да и человек бы не выдержал, хоть и хорохорится. Хуже всего почувствовать кусочки друга на своем теле. В прямом смысле.
К сожалению, приказа убить не было, и Адор отмел мысль об убийстве.
-Довольно. Пусть валяется и осознает, - махнул рукой в черной перчатке. - Так, далее... - перевел взгляд на Энвиниона, - значит, хочеш сменить? Что ж, изволь. Я сегодня добрый. На колени его. В центр.
Эльфа подтащили, силой поставили на колени. Руки все так же связаны сзади.
-Подайте сюда. - Адор махнул орку, стоящему рядом с раскаленным прутом. Взял его аккуратно в руку, кивнул еще одному орку, который приволок черный сундук. Открыл его.
Раскаленное железо прижалось к коже эльфа. Отвратительно запахло жареным мясом. Палач улыбнулся и к ране приложил колотый лед, который достал из сундука. Резкая смена температур была мучительнее просто ожога.

"Хорошо... и тебе спасибо.. за это."
Энвинион помотал головой. Ему-то за что?
Чем дальше, тем страшнее было... но хотя бы Тьельпе отпустили наконец. Мальчишка рухнул без сил, из горла потекла мутная жижа... Эльда отвернулся, но только для того, чтобы услышать голос палача.
- значит, хочеш сменить? Что ж, изволь. Я сегодня добрый. На колени его. В центр.
Сердце против воли сжалось, но Энвинион знал, что выдержит. И не закричит.
Только успел взглянуть на Эдрахиля:
"Я выдержу!"
Стоять на коленях было унизительно, но это можно было стерпеть. Как и раскаленное железо на коже... Он только резко вдохнул воздух.
Вдруг... пришла странная и несвоевременная мысль.
А ведь сложись все иначе, я мог бы тащить сундук... плеть держать... вот здесь, в этой же камере.
Мысль была настолько... очевидной, что эльда на мгновение оцепенел. А потом закинул голову и рассмеялся, почти уже не чувствуя боли - не зло, а весело и почти счастливо. Потому что что угодно лучше той участи, от которой он был спасен.

НПС темные

Человека с трудом, но удалось скрутить, а угроза явно подействовала лучше тумаков. Но на всякий случай оба конвоира удвоили бдительность и следили теперь не за развлечением, а за пленником. Так что повторения эксцессов не было, и допрос шел своим чередом.
Закончив с иголками, палач выбрал из коробочки набор металлических колец и аккуратно натянул на каждый палец, зафиксировав на суставах. Повернул общий для всех рычажок - из колец полезли шипы. Вот теперь пошевелить... так, чтобы связки порвало, чтобы с костей отошло мясо.
- Боюсь, что эта рука уже никогда не будет действующей.

Слова человека похоже отрезвили Берена. Только вот надолго ли, неизвестно.
Палач наконец дал приказ прекратить пытку Тьелпелоссэ. Только пытка не прекратилась уже сама по себе... А человек тем временем выбрал новую жертву. Энвиниона. А вот ему уже достался калёный прут... Да сколько же ещё это всё может продолжаться!... И сколько ещё пыток заготовленно в запасе у этого смертного...
А потом Лирилину поневоле пришлось отвлечься... Развлечение с иголками явно наскучили палачу. И он решил применить что-то более действенное. Странный механизм. Стальные кольца. Человек зафиксировал их на суставах пальцев. И повернул рычаг... Лир вздрогнул, когда шипы вонзились в пальцы. Но не от новой боли, а от понимания, что шутки и запугивания действительно кончились.
- Боюсь, что эта рука уже никогда не будет действующей.
И менестрель поверил этим словам. Он слишком хорошо представлял, что будут представлять собой его пальцы, когда палач снимет с них кольца. Ну что ж... Холодная, кривая усмешка скользнула по губам Лира. "Всё, менестрель-насмешник, твоя музыка отыграна... Но ты ещё можешь спеть ему напоследок..." Эльф посмотрел на человека обжигающим, яростным взглядом прозрачно-голубых глаз. Ох не стоило человеку говорить так... Это стало последней каплей, переполнившей чашу. Сейчас Лирилин не думал о глубине всей проблемы, встанущей перед ним после. Сейчас он вообще мало о чём думал. Да и злился сейчас не на человека, а на себя самого. Что простая фраза смогла так сильно его отвлечь. Но палачу хотелось просто ответить. Хоть чем-нибудь. Но так, чтобы ему потом тоже несладко было. А Лир почти мог это сделать... Менестрель прикрыл глаза, из-под ресниц смотря на человека, и негромко, почти шёпотом, запел мелодию... Нет, ничего серьёзного он не мог сделать. Нотя бы головную боль... такую, что хочется от себя самого убежать, лишь бы прошло. Это было единственным, что он сейчас мог сделать. И надеялся, что ответил палачу достойно и хотя бы его вывел из строя надолго. И будь что будет...

Отредактировано Лирилин (2013-01-12 02:15:41)

Сквозь муторный шум в ушах Тьелпелоссэ услышал смех... Он что, сходит с ума? Кто может смеяться тут.. да еще так... весело? Он хотел было повернуться, но не успел - его снова скрутило, проклятая жидкость никак не хотела выходить до конца.
-Плачешь... Это хорошо. Очень хорошо, Поплачь, может. станет легче. Хотя нет, не станет. Ты же гордый эльда.
Палач все-таки заметил его слезы... И не преминул об этом сообщить на публику. Тьелпелоссэ заставил себя повернуть голову и посмотреть ему в глаза. А потом и улыбнуться.
- Нет, что ты... - эльф закашлялся, от чего изо рта вновь потекла струйка крови, - Просто не люблю грязную воду... от нее.. глаза слезятся.
И плюнул в лицо человеку остатки болотной жижи. Глупый, детский жест... Но на большее сил все равно не было.
Палач прошелся по камере, обошел чан, в котором уже почти кипело масло... и подошел к Эдрахилю.
А теперь, дорогой мой, - он пристально уставился на Эдрахиля, -ты назовешь того, кого мы окунем в это варево. Ножками. Медленно-медленно. чтоб почувствовал. Знаете, каково это - вариться заживо? Сейчас узнаете.-Я готов пойти на сделку. Один из вас, кого назовешь ты,  умирает долго и мучительно. Другого, тоже по твоему желанию, - отпускаем к семье и детям. Целым и невредимым. Кого угодно. Выбирай.
Конечно, ответа он не услышал... А Тьелпелоссэ едва удержался что бы не назвать себя, избавляя Эдрахиля от этой пытки, которая была во сто крат мучительней, чем то, через что прошел только что он сам. Промолчал лишь потому, что точно знал - тогда выбор палача точно падет на другого.
А потом он еще раз не поверил своим ушам. Потому что услышал песню. Ее начал Лирилин, а потом подхватил второй голос. Эдрахиль... В песне были чары, это юноша понял сразу, хотя и не мог сказать какие... И... от нее стало легче на душе. Тьелпелоссэ снова улыбнулся - на это раз не зло, а спокойно, почти радостно.

Надежно удерживаемый конвоирами и - еще надежней - страхом навредить друзьям, Берен неподвижно сидел на стуле. Смотреть он не мог, поэтому отвел глаза, бездумно уставившись в угол. Ему казалось, что он словно оцепенел, превратился в безвольную тряпичную куклу. Силы ушли на попытку вырваться и теперь, если бы его отпустили, он, наверное, просто упал бы ничком. Или это только так казалось? По сердцу расползалось тяжелое, черное отчаяние. Это ведь он виноват во всем. Из-за него эльфы оказались тут... А теперь он невредим, а они - мучаются в руках палачей. О том, что будет дальше с ним, что скорее всего очередь дойдет и до него, адан не думал. О том, что можно облегчить участь эльфов, сказав хотя бы что-то, тоже. Потому что тогда мучения только усилятся и из него постепенно вытянут все. Так что лучше и не начинать...
Он впал в какое-то тоскливое безразличие, хотя в самой глубине души чувствовал грызущую, рвущую нутро на части боль. Только ему было все равно. Даже смех Энвиниона не заставил его выйти из оцепенения. То, что происходило - происходило словно во сне, как в тумане. Наверное, так разум защищался от того, чего просто не мог в себя вместить.
Песня... песня?! Услышав ее, Берен вздрогнул и на какое-то время пришел в себя. Пел сначала один голос - Лирилин. Затем его поддержал другой - Эдрахиля. Глаза мгновенно ожгли слезы. Эльдар... нашли, где петь... Адан закусил губу.

В камере появились орки. Они скрутили ему руки за спиной, но Финрод и не сопротивлялся. Это не имело смысла... Ну ударит пару раз, кому от этого будет лучше? Не ему. Такую месть он считал бессмысленной, а пользы это бы не принесло. Поэтому он  спокойно сидел, пока орк забавлялся с ножом. Если бы хотел что-то сделать,  то сделал бы, а тот явно играл. Только когда  кривое лезвие резануло по волосам, эльф поморщился. Чтож... Это тоже было ожидаемо.  Они не могли не поглумиться. Скоты. Он тряхнул непривычно легкими волосами. Переживет... И это, и еще многое.
- Вот теперь ты готов, красавчик. Ну что, пошли?
Его поставитли на ноги и повели по коридорам. Подземелье... Когда-то его использовали как кладовые и погреб, а теперь - вот так вот. Сейчас будет еще пара поворотов - направо, в обход стены, и еще раз - в сторону лестницы. Вход на нее когда-то перекрывала лестница... Сейчас ее не было,  только ржавые пятна были там, где раньше висели петли.
Эльф резко оттолкнул одного из конвоиров на косяк, с рассчетом, что запнется и потеряет драгоценные мгновения, а второму повезло меньше. Резкий, но сильный удар под челюсть, тек, чтобы  голова запрокинулась, ломая шею...
Потом, если оно будет это потом, отшвырнуть тело на третьего, замыкающего, это еще паре мгновений.

Если орки надеялись, что он будет пытаться устоять любой ценой, то они ошибались. Когда идущий сзади орк дернул за веревку, Финрод оттолкнулся, используя  инерцию рывка. Это дало неожиданный результат, орк, доставший плеть, промахнулся,  и эльф налетел на того, что стоял сзади, всем весом отбрасывая его дальше. А когда вновь прибежавшие набросили еще одну веревку, дернул за нее, повернувшись, стараясь вырвать ее из рук конвоиров.
Спроси его сейчас, зачем он это делает, эльф бы не ответил. Не было в этом никакого смысла. Просто была возможность сделать это, а узкий коридор, как ни странно, давал больше преимуществ ему, а не толпе мешающих друг другу орков. И пусть шансов на победу у него не было, но это ведь не повод прекращать борьбу?

Всеже, орки довольно быстро повалили его на землю. Финрода это не сильно расстроило, и совершенно не удивило. Своей цели он добился, а все остальное его не слишком волновало.  Его связали еще парой веревок.
Это даже удивляло, какой был в этом смысл? Он и первой-то не порвал.  Чего они так испугались? Сытые, уверенные в своем превосходстве... И такие предсказуемые. Даже пара ударов плети его не беспокоили.  Все это было слишком... мягко? Для планника - колнечно. Саурон, кажется, пытался вести свою игру. Жаль... Финрод хотел бы оказаться рядом с остальными.
Его привели в кабинет майа. Тот был по-прежнему безстрастен и  самоуверен. Пусть... Ему нечего было предложить эльфу илли потребовать. И этот разговор был не более, чем игрой. Для обоих.
- Так-так,  очень интересно...
Это с кем он разговаривает, сам с собой? Никого больше его слова не интересовали.
- Смелая попытка, но крайне глупая. Очень эльфийская, как ты думаешь?
Финрод не отрываясь смотрел на Саурона, но молчал.  Тот не мог сделать лучшего комплимента, если бы даже и захотел.

- Вчера ты был более разговорчив. Это было... забавно.
Да, конечно.  Майа, наверняка, находил забавным много чего странного. Разве это была причина отвечать ему? Нет... Все же, Финрода интересовал  один вопрос - в чем был смысл того, что его привели сюда. Не мог же Саурон всерьез надеяться на какой-то разговор? Или на что-то большее? Очередная глупость.. . Поскорее уже это все бы закончилось.
Майа рассматривал его, думая о чем-то своем, а Финроду даже тот был неинтересен. Он смотрел в окно, дожидаясь, когда тому надоест.
- Все-таки поинтересуюсь: не хочешь ли мне что-нибудь сказать?
Нет, не хотел.  Мог бы сказать многое, но не хотел. "Беседа" его совершенно не трогала.

- Между прочим, ты сказал интересную вещь... Ты бывал в этой крепости раньше? Бывал, конечно же. Но неужели ты был в числе ее защитников? Сомневаюсь. Тогда... лгать, что ты знаешь правду о бегстве Ородрэта, было глупо. Тебе могли ее рассказывать, показывать даже - но ты ее не знаешь. Никогда не лги в чарах... хотя вряд ли у тебя будет шанс применить мой совет на практике.
Интересную? Для кого же?
Финрод слушал рассуждения майа... Нет, они были слишком наивны, даже для лжи. И каждое из этих слов он мог оспорить. Бывал здесь? Почему? Саурон никак не смог бы определить этого, эта была лишь догадка. И то, что он не видел, значит не знал истины о том бое, это тоже было глупостью, рассчитанной лишь на ребенка. Все, что они видели и слышали сами, тоже, не могло быть истиной, а только тем, что они увидели и услышали. Ничуть не менее ложными, чем увиденное чужими глазами.
Майа играл с ним, но по детски.
Но он верил в то, что это была правда, то, что он говорил. Потому что любая правда - это лишь отражение реальности в глазах смотрящего и его вера в это.
- Кстати. Когда я предлагал что-нибудь сказать, это допускало даже вопрос об участи твоих спутников. Или их судьба тебя вовсе не интересует?
Никакой реакции. Ни вздоха, ни вскольз брошенного взгляда. Его интересовала судтба спутников, больше всего, но... Если Саурон хотел, чтобы он о ней знал, то скажет, если нет - рассмеется в лицо. Но ничего, кроми поражения, ему самому это не принесет.