Берен был уже совсем рядом с майа, когда его отшвырнуло назад, заставив навзничь упасть на землю. А ведь Саурон просто небрежно махнул рукой - так, по крайней мере, показалось человеку. Он тут же вскочил, готовясь снова напасть, но налетели орки - не те, что были во дворе, а свежие и вполне бодрые. Конечно, сдаваться без боя адан не стал, но тварей было много, а сил - мало. Поэтому скрутили его достаточно быстро... хотя и не без боя.
... То, как его тащили по коридору, Берен уже помнил не слишком хорошо - пара ударов по голове несколько размазали общую картину окружающего мира. Окончательно он пришел в себя уже в камере от холода и дивной смеси запахов гнилой соломы, плесени и чего-то кислого, что было в кувшине рядом. Вино с водой, наверное... Адан, морщась, сел и отхлебнул из кувшина - пить хотелось страшно. Вопреки ожиданиям, оказалась не такая уж гадость...
А вот на душе было паршиво. Кажется, ничего у них не вышло с этим походом... И ладно бы не вышло - он еще и эльфов привел сюда. И Финрод... как он? Берен со злостью садануд рукой по стене в бессильной ярости. Что теперь будет?

"Где я?!"
Это была первая мысль, ворвавшаяся в голову Тьелпелоссэ, когда она открыл глаза. И тут же вспомнилось все: каменный колодец двора, последние аккорды песни короля, упавшие рядом друзья и давящая сила чар Саурона... О великие валар, что же теперь будет?
Эльф с огромным трудом сел, оглядываясь по сторонам. Он был один, в темной, пропахшей сыростью комнате без окон... Все тело болело, в голове стоял густой туман... Сердце сжалось от отчаяния. Темница. Он в тюремной камере, и совершенно неизвестно, где остальные и что с ними.
Рядом обнаружился кувшин с разбавленным вином. Поколебавшись, Тьелпелоссэ сделал пару глотков - это немного помогло прийти в себя. Юноша попытался встать, но тут уже упал обратно, на солому, служившую ему "кроватью", - сил не было.
Он тихо выругался и снова сел, обхватив руками колени и попытался успокоиться. Скоро все выяснится, наверное. Тьелпелоссэ выпил еще немного разбавленного вина и невесело усмехнулся. Хорошо же живет Саурон, если даже узникам достается отнюдь не плохое вино, пусть даже изрядно разбавленное водой.

Финрод достаточно долго не приходил в сознание, достаточно долго, чтобы это заметили и прислали лекаря, но удивительным это не было.  Просто он слишком устал и слишком много сил вложил в поединок, и боролся до конца, чтобы это могло так быстро пройти.
Лекарю пришлось повозиться прежде, чем он добился  от пленника хоть какой-то реакции.
Финрод чуть дернулся от резкого запаха, исходившего из флакончика, но в себя пришел е сразу, а лишь через ару минут, и  не сразу понял, где находится.  Каменные стены без окон, куча лежалой соломы, неяркий свет чадящих факелов и не молодой уже человек в черном - все это могло говорить только об одном - он проиграл. Только что теперь делать и где остальные было неясно. Чтож... Пытаться убить охрану было глупо - вряд ли он сейчас даже встать мог, а вот поискать спутников... Не по коиридорам крепости, конечно - но он попытался найти те тоненькие ниточно, что связывали их в песне. Спутников не почувствовал... Но сами ниточки не порвались, хоть и натянулись и истончились - значит, они были еще живы.
Эльф открыл глаза выжидающе посмотрел на тюремщика.

НПС темные

Финроду
Заметив, что эльф пришел в себя, старик-лекарь удовлетворенно кивнул и протянул тому стоявший неподалеку кувшин. Не умрет, - таким был вывод человека. Потом он равнодушно встал и, не говоря ни слова, вышел, заперев за собой дверь. К разговору с певцом Саурон желал подготовиться как можно лучше.
Берену
- Хорошо себя вести в таком обществе не считаю нужным. -
Сама по себе фраза подсказала тюремщикам верную линию поведения, поэтому, когда пленник попытался ударить одного из них, тот легко поставил блок левой рукой, а правой заехал Берену в солнечное сплетение. Вдвоем они быстро и четко скрутили узника, обменявшись понимающими взглядами, и в камере немедленно появилась пара орков с холодными цепями. Их не заковали, а защелкнули на запястьях за спиной и на лодыжках пленника. После чего его подняли на ноги и под руки потащили прочь из камеры.
Остальным
Эльфов, не церемонясь, приволокли в пыточную камеру, довольно просторную и предназначенную явно не для одного, но сейчас пустую. В горне жарко пылал огонь, несколько орков, сбившись в кучу, о чем-то то ли разговаривали, то ли переругивались, а какой-то человек в форме Волчьего Острова сидел на стуле в углу и о чем-то думал. Заметив первого - им был Орикон - человек нехотя встал.
- Ну что, голуг, говорить будешь или как обычно?
Тем временем в другую дверь втащили еще троих эльфов, потом еще... пока не собрались все десятеро.
- Есть желающие высказаться?

Финрод накак не отреагировал ни на движение человека, ни на его уход. Просто молча закрыл глаза.
В камере было холодно, где-то в углу мерно капала вода. Нечасто, но, наверное, через какое-то время этот звук станет раздражающим. А пока... Пока эльф его не замечал. А потом, это будет потом. Не стоило загадывать слишком далеко.
Финрод снова попытался найти спутников... Но на это раз не ощутил даже того слабого отклика. Казалось, что стены камеры - это какой-то живой туман, который только и ждет того, чтобы он сдался,  чтобы набросится, ыпить остатки сил, лишить воли.
Нет, так никогда не будет, он не сдастся. Никогда... Ради тех, кто в него верил, ради тех, кто пошел за ним в этот поход. Нельзя было сдаваться тьме, значит, он будет бороться, пока жив....
А пока... Он сам не почувствовал, как снова провалился в темноту.

Люди оказались опытными тюремщиками и наверняка не в первый раз усмиряли непокорных узников. Пока получивший удар в солнечное сплетение Берен пытался вспомнить, как надо дышать и пытался заставить себя разогнуться, его быстренько скрутили. А появившиеся орки - наверняка стояли наготове - надели на руки и на ноги цепи. А потом потащили куда-то по коридору.
Адан несколько раз еще пытался изобразить сопротивление, но это было абсолютно бесполезно. Ему теперь оставалось лишь гадать, куда именно его волокут. А так же где остальные и что сейчас с ними.

Никогда не отличавшийся терпением Энвинион успел известись за то время, которое провел в камере... Как бы ни старался убедить себя в том, что таков и был замысел Саурона. Но тревога за всех друзей грызла юношу все те дни - так ему казалось - которые он просидел, свернувшись клубком, в углу камеры. Хотя на самом деле прошло лишь несколько часов - голод был еще терпимым, а на утоление жажды хватило половины кувшина. Энивинион охотно выпил бы больше, но не знал, когда в следующий раз дадут воды.
Наконец, за ним пришли, и эльда был почти рад оркам... несколько мгновений. Потом его скрутили... ценой головы, о которую он разбил кувшин, надеясь, что потекла кровь, а не вино... Только это удовольствие стоило трех увесистых пощечин, от которых по губе потекла кровь, хотя унижение было сильнее боли.
Потом Энвиниона протащили по коридорам, и он оказался в комнате, назначение которой было нетрудно угадать. Там уже собрали весь их отряд, кроме государя и адана. Что с ними? Жив ли король?
- Есть желающие высказаться?
Энвинион обернулся к спрашивавшему - высокому, жесткому человеку в черном. Кажется, он не расчитывал на ответ...его и не последовало. Эльфов привязали к вделанным в стену кольцам, Энвинион оказался между Ворондилем и Тьелпелоссе. Сердце болезненно сжалось... что-то будет?

НПС Саурон

Гортхаур стоял у окна в своем кабинете. То есть прежде это был кабинет Ородрэта... но времена меняются. Выглядел он так же, как накануне, ни одна деталь в одежде не изменилась.
Когда за спиной открылась дверь, майэ обернулся и окинул взглядом трех людей, вошедших в кабинет. Пленник был в оковах.
- Я же сказал "вежливо", - холодно бросил он охранникам.
- Он сопротивлялся, Господин.
Саурон даже не потрудился ответить. Оковы сняли так же быстро, как застегнули в подземелье... майа верил в свои силы. Повинуясь его знаку, охранники исчезли за дверью, а Гортхаур прошел к креслу и уселся в него, закинув ногу на ногу.
- Прошу, - он указал рукой на кресло напротив. То, что пленник сопротивлялся тюремщиком, говорило скорее об отваге... или о крысе, загнанной в угол. Первое, к сожалению, вероятнее, но отчего бы не попытаться?
- Собственно, у тебя, адан, - Саурон говорил на правильном синдарине, - была возможность увидеть, скажем так, две стороны этой крепости. Причем с обеих ты видел лишь сотую долю. Полагаю, ты достаточно умен, чтобы понять мои слова... Я не предлагаю тебе предать эльфов. Я предлагаю тебе подумать, какие у вас шансы. Как показал мой опыт, люди склонны трезвее оценивать ситуацию.

К удивлению Берена, его притащили не в пыточную, а в кабинет Саурона.
- Я же сказал "вежливо",
- Он сопротивлялся, Господин.
Берен хмыкнул. Дышать было еще немного больно, но радовало то, что он доставил несколько неприятных минут этим тварям.
С него сняли оковы.
- Прошу,
Берен сел в указанное майа кресло - не торчать же перед ним столбом. И посмотрел на майа, приподняв брови.
- Собственно, у тебя, адан, была возможность увидеть, скажем так, две стороны этой крепости. Причем с обеих ты видел лишь сотую долю. Полагаю, ты достаточно умен, чтобы понять мои слова... Я не предлагаю тебе предать эльфов. Я предлагаю тебе подумать, какие у вас шансы. Как показал мой опыт, люди склонны трезвее оценивать ситуацию.
- Знаешь... -голос звучал немного хрипло, но адан старался быть спокойным, - меня не сликшом интересует твоя крепость. И долгие разговоры с тобой - тоже. Ситуацию я оцениваю, но, боюсь, очень по-своему. Не так, как ты. Так что... если ты решил предложить мне договориться... ты ошибся адресом. И... где эльфы? Что с ними?

НПС Саурон

Саурон с интересом наблюдал смену выражений на лице человека: удивление, злорадство, потом упрямство... кажется, под ним все-таки был страх.
- Знаешь... меня не сликшом интересует твоя крепость. И долгие разговоры с тобой - тоже. Ситуацию я оцениваю, но, боюсь, очень по-своему. Не так, как ты. Так что... если ты решил предложить мне договориться... ты ошибся адресом. И... где эльфы? Что с ними?
Скучно и предсказуемо.
- А мне вот хочется поговорить... Что ж, ты задал мне два вопроса. Приведи хоть одну причину, по которой я должен ответить тебе.
Так, судя по всему, ловить стоит не на жадность, а на дружбу и страх... В людях Трех Родом раболепие перед бессмертными было очень развито.
- Может быть, ты хотя бы назовешься? Пусть и вымышленным именем... удобнее будет говорить.

- А мне вот хочется поговорить... Что ж, ты задал мне два вопроса. Приведи хоть одну причину, по которой я должен ответить тебе.
- Что же... ты хозяин тут. Давай поговорим, если тебе время девать некуда. -Берен пожал плечами, - Причин отвечать у тебя, конечно, нет. Я, честно говоря, и не был уверен, что ты ответишь.
Саурон изучал его. Внимательно, с интересом. Пытался понять его чувства и мысли. Ну что же.. это скрывать и не надо было. Он ненавидел майа, переживал за друзей и не особенно боялся за себя самого.
- Может быть, ты хотя бы назовешься? Пусть и вымышленным именем... удобнее будет говорить.
- А тебе, по-моему, и так неплохо говорится. Вымышленное придумывать лень, а настоящее я не скажу никогда. Так что... зови как хочешь.
Конечно, Берен мог бы придумать имя, но не знал, не станет ли это каким-то образом зацепкой для Саурона. Кто его знает, что он там умеет делать и какие измыслит чары?

Человек прошёлся вдоль стены, вибирая того, кто будет первым.
- На всякий случай, имейте в виду, что меня интересует все, что вы скажете. Имена и цель похода - в первую очередь.
И первым оказался Лирилин. Что ж, он даже не удивился этому. Скорее тому, что палач оказался разбирающимся.
Ну а дальше всё опять было слишком предсказуемо. Орки подвесили его за руки на цепи, свисающие с потолка. Потом цепи подняли так, что ноги менестреля перестали касаться пола. И сразу стало больно плечам. "А теперь не дёргайся, только не дёргайся" - приказал себе Лир, смотря, как один из орков снимает со стены плеть.
- Ублюдки...
Мда... Вот остальным сейчас будет куда хуже, чем ему. Пытка бессилием куда страшнее. И неизвестно, что ещё выдержать труднее... И опять предсказуемо... Теперь нужно постараться сделать так, чтобы палачам не удалось добиться ни слова, ни вздоха, а друзья не мучались ещё и из-за него. Лир твёрдо и холодно посмотрел на человека, показывая своё полное безразличие к пытке.

- На всякий случай, имейте в виду, что меня интересует все, что вы скажете. Имена и цель похода - в первую очередь.
Человек шел вдоль ряда, выбирая жертву. Энвинион весь сжался, надеясь, что выберут самого перепуганного... но он ошибся. Выбор пал на менестреля...
Оцепенев, Энвинион смотрел, как Лирилина приковали к цепям и потянули вверх, так, что он повис на вывернутых руках. Рядом выругался Тьельпелоссе, от бессилия и ненависти... но взгляд эльда был все так же прикован к товарищу. Орк взял в руки плеть. Лучше меня! Меня возьмите!
Нет. Бесполезно. Его очередь тоже, наверное, придет, как и всех... что если назвать имена? Они ничего не стоят, кроме Эдрахиля. Но ведь этого не хватит, их не оставят в покое, пока не выжмут до последней капли...

НПС темные

Как и ожидалось, никто не ответил. Человек кивнул с равнодушным видом профессионала, делающего свою работу. Он не получал удовольствия от мучений, не ненавидел эльфов... просто делал свое дело.
- Пива принеси, - бросил он одному из орков. - Мы тут надолго.
Эльфы никогда не ломались быстро, и все, на что рассчитывал палач - это на крик.
- Ублюдки...
Человек рассеянно поглядел на бросившего оскорбление эльфа.
- Нет, я хотел услышать не это. Впрочем, можешь продолжать, платить будет он, - кивнул на светловолосого.
Орк понял это как сигнал, и плеть опустилась на спину менестреля. Раз, другой, третий... Орк бил с оттягом, взлохмачивая кожу и мясо на спине - такие раны долго не заживают, и рубцы остаются надолго... но калекой эльф не считается. Тем временем второй орк деловито грел у горна металлические прутья.